Кэд

— Послушайте, Вал, у меня срочное дело, и как назло нет ни одного фотографа под рукой. Двое уехали, а где третий, черт его знает.

— А в чем дело?

— Стреляли в старого Фридландера. Об этом еще никто не знает, и надо действовать быстро. Один из моих друзей, лейтенант Тэкер, занимается этим делом, и он даст нам возможность сделать хороший репортаж. Вы пойдете туда, Вал?

Кэд мог отказаться. Его контракт не предусматривал работы во внеурочное время, но он помнил, что это Матиссон дал ему возможность подняться со дна. Кэд должен был отблагодарить его.

— Согласен, Генри, — сказал он. — Я займусь этим.

Он повесил трубку и поспешил в свою комнату, чтобы надеть пиджак и взять аппарат.

— Что случилось? — спросил Бурдик. — Что-нибудь горит?

— Стреляли во Фридландера, — сказал Кэд. — Генри попросил меня поехать туда.

Джонас Фридландер был поэтом, драматургом и музыкантом. Ни одна крупная премьера, ни один спектакль и даже просто артистический номер не обходились без его участия. Джонас Фридландер был, кроме того, стареющим педерастом, жирным, пузатым и достаточно противным. Около него всегда крутился какой-нибудь юный блондинчик, стройный и красивый, который через некоторое время исчезал с горизонта, и на его месте появлялся новый, может быть, не такой красивый, но обязательно хрупкий блондин.

Фридландер был очень влиятельным человеком. Все, что он делал или говорил, моментально освещалось газетами, и Кэд понимал, что Матиссон был очень заинтересован в репортаже. Написать о нем раньше остальных газет было несомненной удачей, о которой могли только мечтать другие редакторы.

Подъехав к дому, где Фридландер занимал роскошную квартиру, Кэд устремился к лифту, но в ту же секунду столкнулся лицом к лицу с огромным фликом, который стоял на страже внизу.

— Кто вы такой и что вам угодно? — проворчал флик.

— Лейтенант Тэкер здесь? — сухо поинтересовался Кэд.

— Это вас не касается.

— Скажите ему, что Кэд из «Сан» хочет его видеть. И пошевеливайтесь, приятель. Нечего изображать пугало, не такой уж вы страшный.

Флик открыл было рот, но потом передумал и толкнул дверь. Кэд без колебаний последовал за ним.

Лейтенант Тэкер, маленький, с седыми волосами и жестким лицом, стоял у входа и разговаривал с другим полицейским. При виде приближающегося Кэда он нахмурил брови.

— Кто вы такой?

— Кэд из «Сана». Я полагаю, Матиссон предупредил вас? Что здесь произошло?

Лицо Тэкера смягчилось: Матиссон был его другом с незапамятных времен.

— Рад познакомиться с вами, Кэд, — добродушно проворчал он, протягивая руку. — Эта старая кокетка хотел быть очень хитрым. Он забыл выкинуть за дверь своего старого дружка, прежде чем взял себе нового, и они немножко побранились. А мальчишка возьми, да и выстрели в него.

— Он умер?

— К сожалению, нет. Теперь строит из себя героя… вон там, — сказал Тэкер, указывая пальцем на двойную массивную дверь.

— А что из себя представляет этот парень?

— Джерри Маршалл. Довольно смазливый мальчик, которого этот старый подонок развратил. Жаль, что мальчишка промахнулся.

— Где он?

— Мальчишка? Там, — Тэкер указал на другую дверь. — Я собираюсь допросить его.

— Я хотел бы сделать несколько фотографий.

— Как только я закончу допрос, — пообещал Тэкер, направляясь к двери.

Кэд вынул из футляра свой аппарат и толкнул тяжелую дверь, а потом вторую, и попал в просторный салон, на стенах которого висели полотна в декадентском стиле.

Фридландер, одетый лишь в обтягивающие подштанники из красного бархата, лежал на кушетке, заботливо укрытый шкурой зебры. Над ним стоял старый слуга, совершенно бледный и напуганный. Врач заканчивал перевязывать руку Фридландера.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Кэд, приближаясь.

— Кто вам позволил войти сюда? — спросил Фридландер сердито. — Я не хочу, чтобы меня фотографировали. Я чувствую себя очень плохо.

— Я — Вал Кэд.

Слуга направился к фотографу, но Фридландер остановил его:

— Кэд? В самом деле? Какой приятный сюрприз! Вы такой же большой артист в вашем маленьком деле, как я — в своем большом. Что вас привело сюда?

— Вы должны отдыхать, мистер Фридландер, — мягко сказал врач.

— Оставьте меня в покое, шарлатан, — капризно закричал раненый. — Уходите, вы мне больше не нужны.

Врач, ничуть не обидевшись, отозвал слугу и стал что-то ему шептать.

— Мистер Фридландер, — сказал Кэд. — Этот… инцидент не может остаться в секрете. Я не думаю, что вам понравится, если в газетах покажутся бог знает какие фотографии. Меня вы знаете. Дайте мне шанс, и все произойдет к обоюдному удовольствию.

Фридландер заставил себя улыбнуться.

— Ну, конечно, дружок. Я не пущу сюда другого фотографа. В сущности, фотография, подписанная Кэдом, стоит картины, подписанной мной…

Принявшись за работу, Кэд спросил с безразличным видом:

— Как это случилось, мистер Фридландер?

Лицо старого педераста исказилось злобой. Это было как раз то выражение, которого ждал Кэд. Он нажал на спуск своего аппарата.