Кэд

— В Париже. Завтра там будете и вы. Мой агент дежурит в аэропорту Орли. Он все для вас сделает. Хотите еще виски?

Кэд улыбнулся.

— Почему бы и нет? Вы очень верно заметили, что алкоголь уничтожает принципы. Плесните мне еще виски.

* * *

Бен Шерман, представитель «Шепота» в Париже, встретил Кэда в Орли. Это был коренастый брюнет чуть старше тридцати лет с маленькими бледно-голубыми глазками. Он походил на второсортного коммерсанта.

Дождь струился по его волосам и плащу. Рубашка была сомнительной чистоты, галстук — мятым, ботинки — стоптанными. После вялого рукопожатия он проводил Кэда к таможне. Потом они пошли туда, где Шерман оставил машину. На южной автостраде Бен сказал Кэду:

— Проклятый дождь. Анита собирается покинуть Париж. Это совершенно точно. Она сама водит машину. Я дал денег ее механику и привратнице. Ее парикмахерша обошлась мне в двести франков, и она предупредила меня, что сегодня утром Анита будет делать прическу. Как только мы получим зеленый свет, вы полетите в Женеву, где вас встретит Бауман. Это отличный парень. А я поеду за ней на машине, хоть это и нелегко. У нее мощная машина, и водит она, как сумасшедшая. Во всяком случае, вы с Бауманом должны ждать ее в Вальдребе, там она должна пересечь границу. Мы уже дважды потеряли ее между Лозанной и Монтре, но теперь у меня есть парни, которые последят за дорогой. Если я снова потеряю ее — это конец. Браддок хорошо платит, но он не терпит, если что-то не удается.

Кэд ничего не ответил. Он очень хотел выпить. Эта миссия абсолютно не интересовала его, и он рассчитывал на Шермана. Кэд готов был сделать снимки, но не хотел совершать никаких лишних усилий.

Шерман бросил на него быстрый взгляд:

— Будет лучше, если вы оставите этот безразличный вид, старина. Я все знаю о вас… Может быть, вы и достигли славы с фотоаппаратом в руках, но этого еще недостаточно. И не нужно корчить из себя примадонну, которая ждет момента, чтобы выйти на сцену.

Кэд устроился поудобней.

— Идите к черту! — посоветовал он.

До того момента, как они остановились перед невзрачным отелем на улице Вожирар, не было сказано ни слова.

— Оставьте здесь ваш чемодан и пропишитесь, — сказал Шерман. — Я подожду вас здесь. Мне еще нужно повидаться с привратницей Аниты. Вы поедете со мной?

— Идите, куда хотите, лучше всего — к черту, — сказал Кэд, — у меня есть другие дела.

Шерман пожал плечами и завел двигатель.

Большую часть дня Кэд провел, лежа на кровати, с бутылкой скотча в руках. Около девяти часов он вышел, чтобы поесть в бистро напротив, и снова вернулся в свой номер. Раньше он часто бывал в Париже. Город ему нравился, но сейчас он хотел только покоя и алкоголя.

Сразу после девяти вечера, когда он уже засыпал, звякнул телефон.

Это был Шерман.

— Она уезжает завтра, — сообщил он. — У меня для вас билет до Женевы. Рейс в девять четырнадцать. Я заеду за вами в восемь.

Кэд проворчал несколько слов и повесил трубку. Он лежал некоторое время, тупо рассматривая потолок, потом погасил свет.

В темноте он стал думать о Хуане. Он видел ее лежащей на кровати в их домике в Мехико. Ее черные волосы, закрывающие ее словно плащ, не скрывали наготы, глаза горели от желания. Каждый раз, когда он оставался в темноте, эта картина преследовала его. С проклятием он снова зажег свет и налил себе стакан скотча. Только после третьего стакана ему удалось уснуть.

Утром Шерман отвез его в аэропорт. Полнейшее безразличие Кэда удручало агента.

— Вы не могли бы встряхнуться? — спросил он. — Это очень важная работа. Как вы собираетесь делать эти снимки, если все время пребываете в трансе?

— Бросьте, — вяло сказал Кэд. У него сильно болела голова и пересохло во рту.

— Браддок, наверное, был не в себе, когда нанимал такого горького пьяницу! А если дело сорвется, кто будет отвечать?

— Бросьте, — повторил Кэд, прикрывая глаза.

В аэропорту Шерман сдал багаж Кэда и протянул ему билет.

— Теперь начинается ваша работа. Бауман встретит вас в Женеве, но остерегайтесь, он не так терпелив, как я.

Кэд неприязненно посмотрел на него.

— Давайте не будем, — сказал он. — Мне наплевать на Баумана, на вас и даже на Браддока.

Когда самолет приземлился в Женеве, Кэд был совершенно пьян. Он вышел из самолета последним, и швейцарские таможенники посмотрели на него укоризненно.

Хорст Бауман ожидал его при выходе. Холодные злые глаза и тонкие губы не украшали его круглое, загорелое лицо. Видимо, Браддок и Шерман предупредили его, и он не был удивлен состоянием Кэда. Бауман был способен найти выход из любых ситуаций. Вот уже пять лет он был представителем «Шепота» в Швейцарии. Эта страна была наводнена всякими знаменитостями, и газета интересовалась их маленькими секретами. Бауман оказался наиболее способным корреспондентом. Он легко находил самые грязные помойки и с удовольствием разрывал их.