Кейс президента: Историческая хроника

В Москве Председатель КГБ СССР Крючков мучился от чувства какой-то неосознанной неудовлетворенности. Конечно, нужно было дать приказ об аресте Ельцина и всей его компании. И он этот приказ отдал, но оказалось, что это легче сказать, чем сделать. Дело в том, что за последние десятилетия славные чекисты деградировали, как и все общество, а пожалуй даже и сильнее. Имея постоянно дело с диссидентами, евреями-отказниками, валютчиками и контрабандитами, чекисты приобрели невероятный апломб, цинизм и нахальство, но совершенно растеряли бойцовские качества. Одно дело идти вшестером обыскивать и арестовывать какого-нибудь бородатого очкарика за чтение Солженицына, а потом год кормиться на его следственном деле, другое — идти арестовывать человека, которого охраняют три сотни обученных головорезов, вооруженных, по уверениям самого Крючкова, гранатометами и «Стингерами». Никому не хотелось, да и было некому. Для подобной операции нужно было человек 500 минимум, обученных и вооруженных до зубов. Бой должен был стать ожесточенным и с совершенно непрогнозируемыми результатами. Тут бы «Альфа» не справилась из-за своей малочисленности. Кроме того, «Альфа» сидела на всякий случай прямо на Лубянке, поскольку Крючков не без оснований опасался, что какой-нибудь лихой комбат, войдя в Москву, тут же поведет свои танки на штурм именно Лубянки. Поэтому он и просил Язова, чтобы танки были без боезапаса. Что-что, а любовь армии к своему ведомству он знал хорошо. Крючков обратился к Пуго, но все ОМОНы в мыле ездили по Москве, отключая радиостанции и опечатывая газеты по «Постановлению № 2 ГКЧП», которое еще не было опубликовано. В этот момент из Архангельской сообщили, что какие-то три БТРа без опознавательных знаков подъезжали к резиденции Ельцина минут через двадцать после отъезда президента России в Москву. Оттуда выскочили какие-то люди в комбинезонах, ворвались в помещение, но тут же выскочили обратно и уехали в сторону Москвы. Хотелось бы думать, что они приезжали арестовать Ельцина, хотя уверенности в этом не было никакой. Но главным из утренних сюрпризов Крючкова было открытие, что в Москве существует параллельная радиовещательная слаботочная сеть, имеющая возможность отключать официальную трансляцию. Где находятся ее передатчики, было неизвестно.

Крючков вызвал Прилукова и спросил шефа московского управления, что это значит? Из радиоточки в кабинете Крючкова отмодулированный бархатный голос диктора вещал: «Сограждане! В стране произошел военный переворот. Никакого подчинения незаконной хунте, именующей себя ГКЧП. Через несколько минут мы передадим обращение президента России Ельцина к народу! Сограждане, группа аппаратчиков свергла законного президента…» Затем в эфире снова появилась радиостанция «Эхо Москвы», уже трижды разгоняемая с раннего утра, когда одновременно с «Заявлением» ГКЧП объявила, что в стране произошел антиконституционный переворот, а президент Горбачев сидит под арестом в Форосе. За станцией гонялись три спецназа разного подчинения, арестовывали дикторов, крушили аппаратуру, отключали ток. Но станция снова оживала и сейчас выяснилось, что она вещает уже из Белого Дома России.

Крючков вдруг понял, что внезапность не удалась. Какие-то силы и структуры, о которых даже он не знал, оказались прекрасно подготовленными к событиям. Содержание передач радиостанций говорило об их прекрасной осведомленности, заставляло предполагать, что источники информации находятся где-то в недрах его собственного ведомства и генштаба… Между тем, танки и транспортеры двух бронетанковых дивизий, брошенные на улицах столицы, продолжали стоять без действия и без всякой пользы. Не евшие со вчерашнего дня солдаты нервничали. Обещанные кухни, конечно, не прибыли. Даже если кто-нибудь о них вспомнил, то пробиться к Москве уже не было никакой возможности. Все дороги, ведущие в столицу со всех направлений, были забиты войсками. Танки, бронетранспортеры, боевые машины пехоты, десантные танкетки, противотанковые джипы, подвижные радиолокационные станции, мобильные пункты связи, грузовики с патронами — все это грохотало и двигалось на столицу. Никто уже не мог разобраться в том, кто их вызвал, кто дал приказ, кто уточнял маршруты. Части перемешивались между собой, становясь огромным, неуправляемым броневым стадом. Окружная дорога мгновенно оказалась забитой, а войска все напирали и напирали…