Кэшбэк. Белые столбы. Беседы

— Вообще-то, мысли две. Первая — интересно как меняется общественное сознание на примере этих событий. В то время, помимо митингов, основными средствами воздействия на умы были: листовки, приказы, газеты.

Так вот, возвращаясь к «Брачной газете». Эта статья, конечно, не передовица, да и напечатана на оборотной стороне, на мой взгляд, из-за направленности самой газеты. Но послушай фрагменты:

«Живет и теперь орлиное мужество, и чувство долга перед отчизной в сердцах многих. Наша просьба ко всем находящимся в тылу, быть организованными и верными Временному Правительству и ждать пополнения на фронт. Зная, что в тылу все спокойно и нас поддерживают, мы сами спокойно пойдем в бой и нанесем грозный удар врагу».

— Вот таким излишне возвышенным слогом и формируется отношение к участникам событий. Ночная атака казарм называется подвигом. А еще более пронзительным было описание похорон 3 погибших юнкеров:

«Гнетуще действуют три, стоящих в старой маленькой церкви металлических гроба. Еще тяжелей от сознания, что это ненужные, лишние жертвы; жертвы, которых можно было бы избежать…На гробах лежат фуражки убитых, они напоминают о том, о чем говорит красная лента на венках нижегородского совета рабочих и солдатских депутатов. — Об исполненном революционном долге…Юнкера отдали свою жизнь за свободную Россию, погибли за революцию…Свободная Россия не забудет своих сыновей, павших за ее светлое будущее.»

— Обрати внимание на строчки: «…что это ненужные, лишние жертвы; жертвы, которых можно было бы избежать…». Это опубликовано в газете в августе 1917 года, а спустя 100 лет можно говорить о бессмысленности этих жертв перед Историей! Правда, это очень пафосно! Кстати, это и есть моя вторая мысль.

В глазах моего друга — профессора читалась некоторая хитринка, желание оппонировать:

— А как же Присяга?

В доме было очень тепло, немного разморило, и чтобы стряхнуть это состояние я громко стал объяснять свою мысль, вскочив из-за стола, вышагивая перед профессором:

— Смотри! В августе 17 года общественное мнение симпатизировало и действиям юнкеров, и погибшим юнкерам особенно. Отсчитываем 50 лет и нас учат, что согласно ленинской теории о поражении своего правительства в империалистической войне правы мятежные солдаты (погибло 40 человек!), а юнкера — представители класса эксплуататоров. Вспомни, так нас учили в школе, в институте. Предмет был такой — «История партии»! Проходит еще 50 лет, и ты говоришь: Присяга! Ладно, давай спать! Завтра собирались пойти за грибами. Надо пораньше — в субботу много народа в лесу. Тебе где стелить — на первом или на втором этаже?

— На первом! На второй, боюсь, не поднимусь — коньячка лишку выпил.

Утро. Октябрьское солнце бьет в окно. На подоконнике стоит керамический темно-коричневый с узким горлышком кувшин с пятью красными астрами. Рядом на столе горячие кофе и бутерброды. Мой друг входит, громко декларируя:

«Там листья не шуршат в таинственной тревоге,

А, скрючившись, легли и дремлют на ветру,

Но вот один со сна поплелся по дороге,

Как золотая мышь искать свою нору».

Профессор целеустремлен:

— Ну, что, завтракаем и в лес! Интернет здесь у тебя хорошо работает! А стихи — одного из моих любимых поэтов — Переца Маркиша, репрессированного в 1949 году.

Я разливаю по чашкам кофе. Вчера сразу заснуть не удалось, поэтому на просторах паутины решил подтвердиться в своих мыслях:

— Кстати, о присяге. Специально посмотрел в интернете текст «Присяга Временному Правительству», где, в частности, говорилось «…Обязуюсь повиноваться Временному Правительству, ныне возглавляющему Российское Государство, впредь до установления образа правления волею народа при посредстве Учредительного собрания. …Клянусь повиноваться всем поставленным надо мной начальникам, чиня им полное послушание во всех случаях, когда этого требует мой долг офицера (солдата) и гражданина перед Отечеством.” То есть юнкера действовали как настоящие мужчины. Поклялись и исполнили свой долг. Троя погибших, три гроба — тебе это ничего не напоминает? Мы уже современники тех событий!

— А ты о ГКЧП?