Халцедоновый вереск

Я сглотнула. Я ничего об этом не знала. Ни о чем из сказанного.

– Война положила бы конец существованию Аритерры. Женитьба на принцессе… в тот момент казалось, что она убила бы живущий в сердце короля огонь. – Дарион посмотрел на меня. – На размышление королю дали пару недель. И вот осенью шесть тысяч двести четвертого года прибывает принцесса с делегацией, которой король должен дать ответ.

Меня будто ударили в живот. Осень шесть тысяч двести четвертого года. Дипломатическая миссия. Та, перед которой Дарион выгнал меня из дворца.

– Король начинать войну не хотел, а жениться на красивейшей из принцесс не мог. Ведь в его стране издревле существовал обряд отбора невест, сотворенный самой богиней. И тогда король предложил соседней стране альтернативу: приглашение их принцессы на будущий отбор невест. Это помимо создания мягких торговых условий. И с замиранием сердца король ждал ответа. Ответ был получен, и послы уплыли в свои земли, чтобы через восемь лет вернуться с принцессой в качестве одной из невест и советником в роли убийцы.

Я не знала, что сказать. Сидела в полнейшей растерянности, смотрела на Дариона. Он всегда умел рассказывать различные истории, его искусное интонирование хриплым голосом завораживало. Читал сказки вообще преотменно. Вот и сейчас не самые легкие события своей жизни предпочел облечь в сказку о короле.

– Не только в моих словах есть подводные камни. Ты сказал, что не хотел начинать войну…

Он пронзительно на меня посмотрел. Хотелось утонуть в синеве его глаз.

– Они дали две недели. – Голос стал жестким. – За две недели я сделал то, чего не смог сделать за пять лет. Аппарат правления был поменян, как и члены Совета, казнено более пятидесяти человек. В темницах гниет еще больше.

От слов, от жесткого, непримиримого тона кровь в моих жилах застыла.

– Ты…

– Я лично убил десятерых.

Я сглотнула. Человек не вправе решать, кому жить, а кому умереть. Но вот оно – королевское бремя. Хочешь ты того или нет, тебе придется решать эти вопросы. А потом жить с последствиями.

– Так ты действительно просто не хотел войны, – подытожила я. – Не то что не мог, а именно не хотел.

– Все подразделения армии подчинялись королю напрямую, – подтвердил он.

– Сейчас они тоже подчиняются напрямую?

– Уже нет.

Я вздохнула чуть свободнее. Это означало, что подчинение королю беспрекословное и что у короля есть доверенные лица, которые доносят до стражей приказы. Никакой острой ситуации в правящем кругу. Это хорошо.

– Так зачем ты изначально спрашивал о казни?

– Те приговоры не дались мне легко, пусть и ситуация к ним взывала. Сейчас же… я должен подвергнуть суду сотни человек, половина из которых просто не знала, что творит.

Я все еще до конца не понимала, о чем он говорит. О какой сотне идет речь?

– Ты же знаешь, незнание не освобождает от ответственности, – после паузы ответила я.

Ответа долго не было, поэтому я собралась уходить.

– Итогом суда для них станет смертная казнь, – тихо произнес Дарион, сжимая руки в кулаки. – Это приведет их семьи к краху.

Эти слова заставили меня остановиться.

Иногда люди, что-то потерявшие, стремятся лишить других того, что потеряли сами. Но бывает и так, что энергию они направляют на созидание и защиту других, кто тоже потерял.

Дарион лишился большей части семьи внезапно. Семья для него много значила, и будет продолжать значить всегда. Поэтому крах семей преступников воспринимался им хуже, чем десять убитых лордов.

Не выдержав, я опустила руку ему на голову. Волосы были такими же шелковистыми, как я и помнила.

– Дар, – он вздрогнул, – ты король.

Я гладила его по голове, как в детстве. На этом же самом месте я утешала его после смерти родителей.

– Ты вправе не только приговорить, но и помиловать любого. Хоть всю эту сотню.

Разговор с Дарионом оставил гнет сомнений. В себе, в целесообразности отбора. Дарион казался уверенным, ни капли не сомневающимся, отдающим отчет в своих действиях. Настоящим королем. Но даже у него возникали периоды подобной слабости и безустанно повторяющихся вопросов на тему «хочу, могу и должен». И это вынуждало меня бояться.

Бояться и задаваться вопросом, действительно ли я подхожу на роль королевы. Готова ли я быть спутницей короля, его надежной опорой, разделяющей с ним, а порой и принимающей на себя груз ответственности.

Возможно, я могла с этим справиться. Но испытывала бы я радость и удовлетворение от роли королевы? Нет. На отбор я шла не за этим.

На отборе мне нужен был не король. Мне нужен был Дарион. И идти на отбор только за этим было так безумно и наивно с моей стороны. Дарион шел в комплекте с королевской короной. Но я почему-то все время упускала это из виду. Глупо. Равно как и то, что я надеялась на более теплый прием.

Здесь меня никто не ждал. Дарион совершенно не знал леди Адрию. Он помнил только маленькую шебутную девочку с яркими рыжими локонами. Огонек. И как ни печально осознавать, этот Огонек ему был не нужен. А узнавать леди Адрию он не собирался, потому что вбил себе в голову, что я не гожусь в королевы. У-у-у! Замкнутый круг.