Хамелеон (СИ)

— Идет. Причем даже у простой гражданской машины. Мы два оставшихся колеса поставили на обычный Форд-АА. Так он стал пробираться там, где прежде постоянно застревал. И все из-за такой кажущейся мелочи! Но грузоподъемность опять же несколько упала, — развел руками Александр. — Впрочем, тут лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Так длившийся аж до самого вечера показ, приведший к дополнительным многомесячным войсковым испытаниям и к последующей демонстрации новых машин руководству РККА, дал путь в армию грузовику АМО-32. Увы и ах, но предложение Геркана по «отжатию» у Автотреста сборочного завода №2 не было оценено Ворошиловым по достоинству. Что-что, а вешать на себя производственные проблемы и вдобавок ссориться с Орджоникидзе, он не собирался совершенно. Особенно, учитывая факт лишь некоторого проигрыша полноприводного грузовика на шасси Автокара, тому результату скрещивания двух марок автомобилей, который столь сильно старался продвинуть Александр. Да и вовремя подсуетившееся начальство «1-го государственного завода имени И. В. Сталина», как стало называться «АМО», взяло на себя обязательство непременно поставить новый грузовой вездеход для армии на поток. В это время «ГАЗ» как раз пролоббировал перенос производства легковых вездеходов со «Спартака» на сборочную площадку в Канавино, так что их столичным конкурентам пришлось очень срочно идти на схожий шаг, чтобы не выглядеть проигрышно на фоне горьковчан. А тут, как по заказу, уже имелся практически готовый проект.

— А что ты хотел? Полагал, что раз товарищ Тухачевский не вызывает тебя к себе на ковер через день, дабы песочить лично, он вовсе позабыл о твоем существовании? — Постучав в задумчивости пальцами по столу, Калиновский, которому складывающаяся вокруг его протеже ситуация уж точно не приходилась по душе, вознес свой тяжелый начальственный взгляд на откровенно растерянного Александра Геркана, чья годами выстраиваемая карьера оказалась под угрозой полного уничтожения. И все по той причине, что он когда-то поставил не на ту «лошадь». Вместо Ворошилова, следовало делать ставку на Тухачевского. Но кто в то время мог предположить, что попавший в немилость Сталина бывший начштаба РККА сможет возродиться, словно птица Феникс? И даже возвыситься еще больше! Уж точно не какой-то там комроты. — Поверь, мы с товарищем Халепским пытались отстоять наше собственное конструкторское бюро, поскольку видели, что польза от него имеется. И польза немалая! Но приказ о его упразднении пришел с самого верха, — устремил хозяин кабинета свой указательный палец в потолок. Уже 31-го декабря 1932 года Опытно-конструкторское и испытательное бюро УММ РККА должно было исчезнуть, как не оправдавшее возложенного на него высокого доверия. А всё по той причине, что по бумагам все достижения команды Геркана приписывались тому же НАТИ или «Большевику». Естественно, не просто так, а в силу большего административного ресурса этих организаций. Его же непосредственный руководитель за 3 года работы выдал вовсе лишь один жизнеспособный проект мотоброневагона Д-2, который до сих пор хромал на обе ноги и требовал доработки перед запуском в серию. Потому все внешние правила приличия были, вроде как, соблюдены. — Да и на твой счет поступило негласное распоряжение — в новые КБ тебя не принимать. Что местами было воспринято даже с радостью. Слишком уж многим ты успел потоптаться по мозолям, когда продвигал свои проекты. Вот и взялись мстить с нескрываемым энтузиазмом, раз уж сверху разрешили. Так что не держи зла на того же товарища Гинзбурга, когда он тебе откажет в должности хотя бы чертежника. Ему самому сейчас приходится непросто. Тяжко идет освоение промышленностью новых боевых машин, и все шишки достаются ему. Ты, конечно, можешь уволиться со службы и попытать счастья в том же НАТИ. Но я бы не советовал. Сам видишь, какая нездоровая ситуация начинает складываться со снабжением, — максимально корректно постарался намекнуть он на серьезнейшие сбои с поставками продуктов питания даже в Москве, где вместо хлеба частично начали предлагать муку, и даже картофель доставать стало тяжело. Про яйца, сахар, масло, крупы, мясо можно было даже не говорить — такое «богатство» главным образом осталось доступным лишь в закрытых распределительных конторах и столь же закрытых столовых. Армейские же ежедневные пайки на фоне такого всеобщего дефицита смотрелись самым настоящим богатством, поскольку лишь самую малость снизились в плане мясной порции. Слишком уж сильно правительство опасалось недовольства со стороны тех, кто держал в своих руках оружие. — И в ближайшее время лучше вряд ли станет, — совсем не обрадовал он визитера своим прогнозом.