Хамелеонша

Живот пронзила дикая боль, и я упала, свернувшись на полу. Зубы стучали, и все, что я могла видеть, это взгляд Людо в последний момент.

Когда мир перестал качаться, я подползла к вульпису. Разжав ему зубы, влила воды из кувшина, смешанной с мылом. Несколько раз издав давящийся звук, он встряхнул головой и открыл глаза. Устало прикрыв свои, я провалилась в небытие.

– Людо, ты для меня всё сделаешь?

– Ну?

– Прямо всё-всё?

– А что?

– Нет, ты сперва ответь!

– Ну, смотря что: ногти, например, за тебя грызть не стану. И бросай ты уже это дело, а…

Я возмущённо выдёргиваю палец изо рта.

– Я серьёзно!

– И я серьёзно.

– А я бы для тебя всё-всё сделала, без вопросов и раздумий! Не веришь? Ну вот проверь меня! – Я сажусь, толкаю его, лениво растянувшегося на траве с головой, откинутой мне на колени. – Попроси что-нибудь! – требую я.

Он неохотно приподнимается, приглаживает всей ладонью разметавшиеся от ветра волосы, оглядывается, словно в поисках подсказки. Потом на губах проступает улыбка. Он искоса смотрит на меня.

– Всё-всё, значит? – Один уголок губ поднимается выше, превращая улыбку в ухмылку.

– Нет! – вздрагиваю я, выслушав его.

– Но ты обещала.

– Но я же тогда не знала, о чём ты попросишь!

– Ты сказала, что выполнишь всё без раздумий и вопросов.

– Я думала ты попросишь что-то другое. Что-то… настоящее и великое!

Он приподнимает брови.

– «Всё-всё», – напоминает. И я с раздражённым вздохом отталкиваю его, иду к собирающей цветочки Хейле.

– Эй, Хейла! – Она оборачивается, закрываясь ладонью от солнца и прижимая ромашки к груди. В глазах и даже в пухлых щеках – насторожённость.

– Чего тебе?

– Ничего особенного… – я хватаю её за плечи, – просто хотела сказать, что ты самая умная и красивая девочка на свете, которая не достаёт своего брата дурацкими вопросами! – И целую поочерёдно в каждую щёку.

Она пытается вырваться. Наконец, когда отпускаю, отскакивает, брезгливо отирая лицо.

– Фу, гадость!

– Вот-вот, – мрачно соглашаюсь я и, вместо того чтобы вернуться к покатывающемуся со смеху Людо, удаляюсь в замок царственной походкой.

Той же ночью я просыпаюсь от ударившего в глаза света. Над свечой маячит лицо Людо.

– Что ты здесь делаешь? – сонно шепчу я, оглядываясь на спящих Хейлу и няню с кормилицей.

– Пришёл сказать, что я тоже для тебя всё сделаю, без вопросов и раздумий, – шепчет он в ответ.

– Поклянись!

– Клянусь своей жизнью!

– Нет. Поклянись моей.

Он выполняет, и я тяну его руку на себя. Людо лишь судорожно выдыхает, когда я обжигаю её над пламенем. В ореоле свечи его лицо бронзовое, а глаза влажно-чёрные. Потом точно так же обжигаю и свою руку, скрепляя нашу клятву и смаргивая слёзы боли.