Хаос

Она бросает надменно вздернутый нос через плечо, когда я прерываю с «Кто такой Джонатан»?

— Джонатан, — повторяет она, как будто я идиотка, что спрашиваю, — президент Mosh Records.

— Ты имеешь в виду своего отца?

Майк хихикает, когда она отворачивается, не отвечая мне.

— Так или иначе, — продолжает она, как будто я вообще ничего не сказала, возвращая свое внимание к Шону и пропуская взгляд, которым я делюсь с Майком и Джоэлем.

Они оба притормаживают с веселыми выражениями на лицах, держась позади, пока Виктория тащит Шона и Адама в гримерку. Она все твердит и твердит о том, что контракт мог бы сотворить чудеса для нашей группы, и мы втроем ждем, пока она уйдет вперед.

— Она ненавидит, когда ей напоминают, что единственная причина, по которой она работает на компанию, это должность ее отца, — объясняет Майк, и Джоэль кивает в знак согласия.

Я помню, как Шон упоминал Mosh Records, что-то о том, что они каннибалы…

Не сомневаюсь, что Виктории понравится его вкус.

— Она влюблена в Шона или что-то в этом роде? — спрашиваю я, и Джоэль продолжает энергично кивать.

— Виктория приспособленка, — рассуждает Майк. — Так что да, прямо сейчас она влюблена в Шона.

Джоэль перестает кивать достаточно долго, чтобы возразить:

— Она была влюблена в него задолго до того, как мы стали известными.

Я смотрю на Майка, ожидая подтверждения, но он просто пожимает плечами, не делая ничего, чтобы успокоить мои нервы, когда мы заканчиваем короткую прогулку в гримерку.

За последние полторы недели, проведенные с Шоном, я узнала, что он рано встает, никогда не пьет одинаковое кофе два дня подряд и обычно надевает очки в толстой оправе, когда читает. Я видела, как вздымается и опускается его грудь, когда он спит, как выглядят его волосы, мокрые после душа, как он крутит гитарный медиатор у губ, когда пытается придумать слова для песни.

На сцене Адам — фронтмен, но за кулисами — шоу Шона. Он заказывает наши выступления, планирует веселые развлечения в наши выходные, забирает наши заказы на кофе каждый раз, когда мы паркуемся в нескольких минутах ходьбы от «Старбакс». Шон организован, педантичен и невероятно харизматичен. За кулисами он всегда говорит правильные вещи правильным людям и пожимает правильные руки, и все в индустрии любят его. Любят, потому что, несмотря на все это — прожекторы, поклонники, внимание, — музыка по-прежнему для него на первом месте, всегда была и всегда будет, и все восхищаются этим. Они видят в нем настоящего художника, и я тоже это вижу — вместе с парнем, который улыбается мне, прежде чем моя голова коснется подушки, парнем, который дарит мне бабочек вместе с утренним кофе.

Не знаю, что я ожидаю увидеть, когда заворачиваю за угол в гримерку, но это точно не Виктория, уютно устроившаяся на коленях Шона и обвившая его шею своими тонкими ручонками. Комната гудит от людей, жаждущих поздравить нас с великолепным шоу, и блондинистый каннибал в белом удостоверяется, что она находится прямо в центре этого.

— Джоэль! — кричит она, как только мы входим внутрь, чтобы убедиться, что она звезда шоу. Ее голос такой раздражающий и плаксивый, что я не знаю, как кто-то мог бы его пропустить. — Я слышала, у тебя есть подружка!

Джоэль падает рядом с Адамом на диван напротив Шона, положив ноги на кофейный столик и сцепив пальцы за головой.

— Как и у Адама, — говорит он, и Виктория улыбается.

Как будто меня здесь вообще нет. Как будто я невидимка, и если бы я не была уверена, что Шон смотрит на меня, то поверила бы в это. Я чувствую, как они — эти бездонные зеленые глаза — смотрят на меня, хотя я и не хочу встречаться с ним взглядом. Как я могу, когда она обнимает его? Как будто он наблюдает за мной… Для чего? Посмотреть, не возражаю ли я, что у него на коленях сидит горячая цыпочка?

Если ему нужно мое одобрение, он его не получит. Но он и не получит моего неодобрения, потому что я не имею на это права.

Шон не мой. И никогда им не был.

— Я и об этом слышала, — говорит Виктория, когда Майк отходит от меня.

Он направляется к столику, полному еды и напитков в углу, а я направляюсь к подлокотнику дивана Джоэля, наблюдая, как Виктория адресует свою улыбку Шону, который выглядит так, как обычно после шоу — усталый, но бодрый, как будто он преодолел усталость и решил, что ему больше никогда не нужно спать. Его радужки темнее, волосы влажные и вьющиеся на кончиках, и все его тело выглядит так, будто зашипит от прикосновения. Я проводила ночи, гадая, как будет ощущаться его грудь рядом с моей сразу после шоу, когда мы оба все еще наполнены адреналином и светом сцены. Теперь Виктория проводит пальцами по его ключице.

Шон дергает подбородок и встречается с ней взглядом.

— Но только не ты, верно? — продолжает Виктория, ее карие глаза сверкают, когда она так нагло спрашивает, есть ли у него девушка. — Ты все ещё свободен.