Хардкор

Тогда еще была вручена петиция начальнику милиции, в действенность которой мало кто верил: мол, достало покровительство гопоте. И что или «опека» снимается, или улицы зальются кровью. На тот момент в достаточно пустынном центре было сосредоточено порядка трех сотен малоуправляемых единиц с каким-то непредсказуемым подключением с районов. И это сработало, милиция уже ни с чем не справлялась. На Арбате появился «комитет самообороны» по защите хиппей; а те, кому совсем страшно стало, откочевали в сторону «Туриста». Так что разные были люди – и к концу 88-го уже все достаточно перемешалось. И на концертах, и на улице. На «Твари» стали появляться как битники, так и хипстеры, которые тоже стали зрителями всего этого балагана. Который прокатывался ярким клубком по центрам – то Иосифу Давыдычу Кобзону в «Театр Эстрады» признания вручать, то устроить потешный штурм нигерийского посольства. Но все это быстро превращалось в какой-то неуправляемый бедлам. Но с того момента понятия «рокер» и «панк» стали музыкальными брендами и сближением людей со всеми вытекающими.

Л. У. А что «Провокация?»

М. Б.

А ничего. Как раз в тот момент появился паренек из города Кемерова. Смешной, бодрый. Без переднего зуба такой и с гитарой, как он говорил, «люксер». Ну, и предложил ребятам группу сделать. Я на все это скептически смотрел, потому что уже разрывался между художественными акциями, обучением и тусовкой. Но остаться в стороне не мог. Фишер с Укропом поддержали эту идею. Не было барабанщика, поэтому прямо из-за школьной парты был выдернут Паша, тогда еще не Мутабор. Название тоже имело клинический подтекст: так называлась проба на триппер.

И все. Пришли они в роклаб, где на них посмотрели и Опрятаная их приняла без всякого прослушивания и тем более тарификации. Был задан всего лишь один вопрос: антисоветские песни есть? Вот такой вот флёр от вас остался. Засунули их на базу к «матросам», с которыми они дали концерт зрителей на десять в депо трамвайных путей в «жопе дракона». Ну, и как-то надо было помогать – вот как раз к Алану и Гарику их и подтянули. Тут уже Алик Гоч помог с впиской в «фестиваль панка» в ДК Гипротранса и в Свердловск, а я назначил себя художественным руководителем группы. Не, ну действительно смешно. Директор в пятнадцать лет, без паспорта и с нулевым барьером самосохранения.

Я не знаю, как это выглядело со стороны, но нам было весело. Я уже тогда устал от всех «експлойтедов» мира и фанател Sique Sique Sputnik, точнее – от их клоунады. Ну, и винтажная тема тоже интересовала. И вот как раз это совпало с тем, что панк-генералитет узнал, что мутится какой то панк-фестиваль. Решили поучаствовать по-жесткому. Поскольку должность у меня была ответственная, оторвался я на ребятах по-черному… Тогда на рок-эстраде катила муля на шоу и подкрашенность; вот я и устроил парад уродов, каждому по ролевой маске. Только на Паше чего-то фантазия подыссякла; но поскольку он тогда был мальчонка-албинос в тельняшке, я ему просто продолжение этой тельняшке на лице и зафиксировал. Естественно, это все в процессе концерта потекло, и т, е кто был в теме, просто сучили ногами и рыдали от смеха в зале. А перед сценой как резиновый мячик прыгал какой то толстый паренек и визжал: «Боже, какая же это хуйня!!!»

Л. У.

«Уксус бенд» тогда никуда не пускали, да и с составом проблемы наблюдались. Но вот в ДК Горького, где все еще были Блинов с Хирургом, все таки удалось. Дима Якомульский помогал, играл вместо Рина, который руку сломал. Спросил еще «а что играть то?» Да что можешь, то и играй. Артем еще какое-то время был, а потом «Амнистия» выехала в Данию в рамках программы «Next Stop» и попросила политического убежища. Нищий тоже уехал, Артем чуть позже. Но не так давно вернулись. А Сруль тогда дал героя и уплыл за границу попросту на весельной лодке. Уплыть не уплыл, но история вышла смешная. Продавливали наглостью и аномальностью все, что продавливалось. Никто вообще не верил, что может получиться. Но получалось. Он и Леха Црушник, позже сделавший свой проект «Насосы и арматуры», подключались к концертной деятельности. Опять же не без пиромана Кокоса, который позже вообще взорвал Хенка – у того обгорело пол-головы и осталась половина от косоворота. Он еще «бешенный Пегас» делал: сигареты, которые взрывались на полдороге. Добрый такой дядечка в очочках, всем покурить предлагал…

А сами самодеятельные концерты делались в каких дремучих гоп-районах. Туда пробивались к началу, а потом, отслушав что-то и побесившись, пробивались уже домой. Самый брутальный был в Сетуни уже к концу года: драки начинались прямо в электричках, потом на пероне, тут же всех маргиналов принимали и по одиночке выпускали опять же под гопников. Кокос тогда еще шумовые бомбы над залом взрывал, чтобы все глохли на какой-то момент. Ввергали в ужас всех!