Хардкор

А с остальным ГАИ все время шла игра в «казаки-разбойники», причем не всегда они за нами гоняли. Получалось как: едет колонна, большая, а впереди милицейский «козлик». Он притормаживает – мы притормаживаем. Они сворачивают куда то в сторону – и нам, в общем-то, тоже по пути… Внутри «козлика» какой-то переполох; он подрывается, мы за ним. И уже мы его гоняем – до, например, Измайлово, где он выруливает на площадь, а там их уже целый полк. Ну, и все в рассыпную – и пошла игра наоборот. На дорогах милиция пыталась лютовать: прижимали, открывали на ходу двери, чтоб перекрыть проезд. И частенько эти двери им в обратную сторону и открывали. Просто отрывали, пролетая вперед. Менты гоняли толпу в Лужниках периодически; но больше стояли и дежурили, так как это действительно была уже огромная толпа. И там, и на задворках МХАТа.

Миша тогда весь увешался: значки, шипы, какие-то аксельбанты из цепочек, еще и «Орден Трассы повышенной смертности» себе сделал. Откуда и где он такую трассу увидел, и кто ему этот орден выдал, я не знаю….

У других тоже какие-то кружочки, шипчики, кресты… Было, конечно, и другое оформление, даже у многих: кожаные куртки с бахромой, казаки расшитые, летные шлемы и очки. Короче, модничали. Шлемы надписывали, но без какого-то совсем киберпанка. Без шлемов-то все равно никак ездить нельзя было, задувало. Валера с Альбертом тоже как-то потом старались держаться на стиле… Но получалось у многих смешно: дермантиновые куртки, какие-то значки… У меня тоже они были, и жилетка с бахромой. И вот, наряженные всей этой мишурой (поверх у меня еще была «сайгонка»), мы как раз поехали в 87-м году в Питер за «косыми» кожами.

Точнее, просто так поехали, но сложилось иначе. Приехали. Я немного в городе ориентировался, все-таки улица с именем моего родственника там есть. Спросили, где «Сайгон» – ага, пошли туда. И сцена, как из фильма «Свадьба в Малиновке», когда там мужик входит в избу и распахивает шинель – и вся грудь в орденах. Только тут два персонажа невнятных, один из которых чернокожий. Распахивают свои курточки, а там дуремарский иконостас с крестами, клепками и шипами…

Местные осели! У них таких клоунов не было; были рокабилы, с которыми у нас потом были связи, и это были модные чуваки, связанные с утюжкой. Были металлисты с панками, с которыми связей не было, а тут что-то другое. И это был один из первых моментов, когда там прозвучал термин «рокеры». Диалог состоялся примерно такой:

– А вы кто?

– Мы – рокеры.

– А, мы сразу и подумали, что вы рокеры…

– Так, нам нужны модные кожаные куртки. Где у вас скорняк?..

Нас спровадили к Жене Монаху, заодно и вписаться. Закорешились и часто стали мотаться в Питер, а потом и он к нам. Мототемы там такой не было и близко. Рок-клуб был с группой «Мизантроп». Все тусовки были, по большому счету, эстетские.

М. Б. И так, наверное, было везде. Что-то развивалось от эстетики, что-то от куража. У нас, я так думаю, шло от драйва и куража. Стиль был вторичен, а основная масса мотоциклистов и вовсе поскромней была. Но только в этом.

А. В плане покуражится границ не было. Из злостных рокерских приколов сразу вспоминается откручивание тормозной педали во время соревнований по прямой трассе. Тихонько кто-то педаль откручивал, а потом чувака задирали: мол, ты, да на своей колымаге… Чувак кипел, забивались споры. А потом, когда раздраконенный чувак уходил на скорости «в точку», оставалось только дождаться его обратно и услышать рассказ, как ему там пришлось, и кто мы все по его мнению. Или карбюратор отрегулировать так, чтоб у человека при переключении на первую передачу мотоцикл вставал дыбом, он шлепался и сшибал еще пару таких же.

Из самого безобидного – взять и откатить чей-то мотоцикл чуть подальше, чтобы его не возможно было найти. Ночь, почти все мотоциклы одинаковые; вся площадь ими заставлена, под восемьсот штук. Поди, его найди… И тут еще какая-нибудь облава. Все врассыпную, а до мотоцикла еще сто метров бегом. Шутки были грубые, мужские, но беззлобные. Злобствовали как раз больше водители на дорогах, а иногда и таксисты. С ними постоянно происходили какие-то соприкосновения в ночных точках общепита, и иногда доходило до конфликта. Однажды один таксист неугомонный (кто-то ему насолил или вломил) приехал разбираться. Его, конечно, послали – так он разогнался и попер тачкой на кучу людей. Куча разошлась, а за ней столб и он со всей дури прям вокруг него и обмотался, на своей «Волге». Вытащили – и уже по серьезному его отоварили.