Хардкор

В общем, Миша Ложкин, он же Миша Ло, он же, по-дружески, Негр, был фигурой заметной и постоянно попадал в истории. Часто из-за девушек. Так, например, уже позднее, у него чечены отобрали новую «Ямаху», что было крайней редкостью для Москвы рубежа девяностых. А в разгар кипения рокерской по его инициативе случились выезды на «Ждановскую» в рамках борьбы с люберами.

М. Б. Кстати, да. До весны 88-го года моторокеры с люберами практически не пересекались; но тусовки были общие, и потасовки на них не могли оставить равнодушными никого. Это помимо того, что и так шло сближение. Те же потасовки в Парке Культуры: собственно, Саббат и Ло ходили тогда по центровым тусовкам и собирали народ на парковые «акции». Потом Гарик всех пытался консолидировать и намеренно гулять разряженными в пух и прах по местам скопления этой публики. Наши, я имею в виду тусовку напротив МХАТа, получившие позывные «Тварь» как производное от кафетерия «Тверь». Оттуда на Арбат (с моментальным растворением в проходных дворах и подъездах) делались вылазки, которые в итоге спровоцировали волнения «местных» на районе и вылазку арбатских «штанов» на МХАТ. Традиционно трагикомедийную.

А.

Да, как-то целая толпа пришла ночью, не совсем понимая, с чем столкнулась. Но когда в темноте задворков повключались фары, как-то вектор движения «гостей» изменился: на мимоходом по бульвару, и на уже встречные вопросы «а вы кто» и «что надо» получили скромные ответы «да вот мы просто, тут гуляем, мол, приехали Москву посмотреть»… Ну-ну. Я уже не совсем помню по датам, но была весна, и Миша как-то накуролесил моторейды на Ждань. Буквально на следующий день после этого поползновения. Абсолютно бессмысленная затея, но все как всегда. Поехали? Поехали. Я в этом всем участвовать не хотел, не понимал, из-за чего все эти движения. Но получилось так, что в первый день вся толпа из Лужи, в которой наших было не более пяти человек, куда-то не туда вообще уехала. Во второй день приехали туда, куда надо. Я уже поехал; заехали на пятачок возле метро – и тут со всех сторон стали выскакивать бритые детины с колами и крушить все. Ну, естественно, все в рассыпную – и через минуту уже никого там не было. То есть, это изначально была провальная идея, и Миша там тоже по спине колом отхватил. Потом был более успешный выезд – но в целом с люберами мы могли пересекаться на своих точках, что было бесполезно для них, и изредка в ночных заведениях, типа пельменных, где они тусовались, будучи иногородними. Режим в Москве в те времена нарушали в таких масштабах только мы. Но уже с конца 1988-го года пошел разброд. Толпа нащупывала своими выходками какие-то края, чтоб хоть кто-то эту вольницу остановил – и они находились в разных сферах, часто криминальных или вовсе через смерть. Пошла кооперация, появилась новая вера в «золотого тельца», замаячили новые горизонты. Уже стало круто не кататься, а приезжать на тусовку и стоять крутить ключи от нового мотоцикла на пальцах. Появлялись группы по интересам; все дробилось, обосабливалось, трансформировалось. При том при всем, что тема уже попала в медийное пространство – в те же кино и клипы. До этого ее просто табуировали, как будто всего этого не было, а тут подключились уже и журналисты, и деятели шоу-бизнеса.

М. Б. Ты имеешь в виду кинофильмы и рок-сцену?

А. Мы как-то снимались у Ольги Кормухиной, которая сначала была с «Рок-Ателье» Криса Кельми. Потом образовалась группа «Красная пантера»; это была заря отечественного клипмейкерства – режиссер тогда бравировал, что, мол, не просто так снимаем, видеоклипы… Валера тогда катал Ольгу, и все устали ждать, когда же он ее куда-нибудь увезет. Валера цеплял все, что цеплялось, и у них с Альбертом это как-то быстро и бойко все получалось. Клипа мы так в итоге и не увидели, может, и к лучшему. Потому что для меня это была стыдобища: я накануне, когда ехал, выхватил шмеля, прямо в глаз, и был с опухшим глазом.

М. Б.

А может, просто влип в историю в «Яме»? Что-то мне чутье подсказывает…

А. Вполне может быть. Это как раз мы опять пошли с Негром в пивной бар «Ладья», он же «Яма», куда я разве что из-за креветок заходил по дороге из Сандуновских бань. А тут мы что-то взяли и пошли туда с бидончиком… И вот с крышкой от этого бидончика и опухшей головой я еле оттуда обратно на МХАТ добрел. С чего началось, я уже и не помню, но местные ханыги зацепились языками с Мишей и в результате меня било человек восемь пивными кружками. Я одного успел выцепить, подмял под себя, а толпа друг другу мешает, ничего сделать особо не может, и тут на мне голову наделось несколько кружек. Эпизод отпечатался в памяти как кинофильм.

М. Б. Дальше я сам помню: вы дошли до МХАТа, где тусовка в разгар кооперативного кутежа и безработицы стала практически круглосуточной и мультидисциплинарной, как сейчас говорят культурные люди.