Хазарский меч

Судьба благоволила к Кожану – новый случай отличиться ему представился весьма скоро. На другой день, едва выехав из Волоцка обратно к стае, встретили Ерша и Белку верхом на конях из тех нескольких, которые Медведь оставил на такой случай. Они рассказали, что Медведь отправил дозор вниз по Угре, на восток, и обнаружил приближение настолько крупного отряда, что самим вилькаям ввязываться в драку было бы безрассудно.

– Там человек двести, – рассказывал Белка – круглолицый скуластый парень с прозрачными голубовато-зелеными глазами и нехваткой нижних зубов спереди. – Целое войско. Все пешие, один только конный, вроде воевода – шелом видели, на солнце блестел. С обозом идут, скот какой-то гонят. Ратники – больше ни на ком шеломов нет, щиты есть, но небольшие, вроде тех, что мы у хазар взяли… ну да, буртасов. Топоры, рогатины, луки. Медведь сказал, мы сами-то им показываться не станем, а за ними проследим и еще гонцов вышлем.

– Тогда вот что, – решил Улав. – Ты возвращайся к вашему вождю, – велел он Белке, – а ты, дружище, – он перевел взгляд на Кожана, – побудь еще со мной, мне понадобится человек, который донесет до ваших замысел, когда мы выберем место… Если их больше, чем нас, нам нужно очень тщательно выбрать место, где их встретить, и использовать наши возможности как можно лучше.

Белка, Ерш и пятеро вилькаев из дружины Кожана уехали обратно почти сразу, но и Улав конунг со своим войском двинулся в путь, не намного от них отставая. Кожан держался возле него, за ним пятеро оставшихся вилькаев. Передовых разъездов на этот раз было несколько.

– Ближайший, как обычно, мы пустим так, чтобы его видеть, – объяснял Кожану Улав, – а самый дальний – за полверсты. Если он обнаружит врага, мы успеем построиться.

На первый взгляд они чудно смотрелись рядом – зрелый, с сединой в бороде мужчина, у которого из-под куньего кожуха виднелся зеленый подол крашеной рубахи, шапка была крыта шелком, на боку блистал золоченым серебром дорогой меч-корляг – и четырнадцатилетний отрок в обычном овчинном кожухе, в заячьей нагольной шапке, с луком и колчаном за спиной, с топором у пояса, к тому же не очень уверенно сидящий в седле – скорее отважно, чем ловко. Казалось бы, совсем не подходящие друг другу товарищи. Но по тому, как обстоятельно объяснял Улав, показывая плетью возможный строй на каждом изгибе реки, где они проезжали, как внимательно слушал отрок, становилось ясно: их объединяет нечто более важное, чем одежда и стоимость оружия.

– А что это за человек-гора, который победил самого сильного буртаса и выпил кровь его сердца? – расспрашивал Кожан.

Ему запомнились эти слова пленного, схожие с преданием о том, как Сигурд Убийца Дракона выпил кровь драконьего сердца и научился понимать язык зверей и птиц. Раньше он о таких людях не слышал. То есть слышал – среди смолян ходило много преданий о великанах-осилках, которые перекидывались топорами с одной горы на другую, – но все они обитали здесь в древние времена.

– Я думаю, он говорил о плеснецком князе Амунде, – ответил Улав. – Это князь самых западных русов, они живут очень далеко, за Днепром, западнее Киева, на полпути к моравам и саксам. Я его никогда не видел, но Карл, человек Хельги Хитрого, рассказывал, что Амунд тоже ходил со своей дружиной в тот злосчастный поход и что он отличается поистине огромным ростом – полных четыре локтя.

– Да разве такие бывают? – Кожан недоверчиво скривил губы. – Это уже тролль какой-то, а не человек.

– Карл много раз видел его сам и говорит, что так и есть. Но нельзя исключить, – Улав конунг многозначительно улыбнулся, – что без примеси троллиной крови там не обошлось… Так или иначе, хорошо, что он выиграл тот поединок и напугал буртасов. Иначе их пошло бы в поход больше, и нам здесь пришлось бы тяжелее.

Войско шло полдня с лишним, когда Улав придержал коня и сделал дружине знак остановиться. Внимательно осматриваясь, конунг несколько раз проехал взад-вперед, потом подозвал Кожана.

– Дружище, посмотри на ельник на правом берегу. Я хочу, чтобы ты выяснил, что там позади него и можно ли пройти по лощине вон оттуда. Оставь лошадь и пройди пешком – нам нужно знать, можно ли будет там пройти дружине или снег слишком глубок.

Кожан кивнул своим спутникам, и втроем с Кряквой и Русаком стал подниматься по лощине. На правом, высоком берегу рос густой старый ельник, почти нависавший над рекой; лощина огибала бугор, а с другой стороны от нее тянулся тоже довольно густой смешанный лес. Оглянувшись, Кожан заметил, как по его следам идет несколько хирдманов. Неужели отец ему не доверяет? Но едва он успел так подумать, как увидел, что хирдманы сворачивают в лес. Снега было по колено – пройти можно, хоть и не очень быстро. Взобравшись на бугор, он помахал Улаву – тот смотрел на него с реки, подняв голову.

– Можно ли там разместить ваших людей? – спросил Улав, когда Кожан спустился. – Подходящее ли место, чтобы обстрелять оттуда идущих по льду?