Хищники

Ребята пошли в тайгу проведать лисью нору, где они весной видели совсем маленьких лисят. По дороге затеяли игру в зоску5. Поссорились. Младший, Кирюшка, чтобы досадить брату, забросил его зоску в кусты. Слава полез ее искать и наткнулся на ружье, бумажник и листок со стихами. Мальчишки забыли о ссоре, о лисятах. Один из стволов был заряжен патроном. Удержаться, чтобы не пальнуть, было невозможно (какие они тогда мужчины!).

Кинули монетку, кому выпадет такое счастье.

Повезло старшему, Славе, о чем свидетельствовал здоровенный синяк на его скуле – след удара приклада при отдаче. А мишень? Что может быть лучше сверкающего на солнце цинкового ведра?…

На вопрос Дагуровой, откуда ребятишки умеют владеть ружьем, они сказали, что научил их Нил Осетров.

5 Зоска – детская игра: кто большее число раз подкинет ногой кусочек меха с прикрепленным к нему пятаком или свинцовой бляшкой ( местн .).

Выяснилось, что в интернате, в райцентре, где учились

Кирюшка и Слава, Нил организовал школьный кружок любителей природы под названием «Соболек». В нем ребята познают не только азы природоведения, но и учатся обращаться с охотничьим оружием, ходить по звериному следу, охотиться с собакой. Кружковцы бывают на кордоне у Осетрова, где он проводит занятия, так сказать, на природе…

Но, в общем, Сократовы оказались толковыми ребятами. Отыскали место и подробно объяснили, как и где лежали ружье, бумажник и листок со стихами. И были весьма обескуражены поведением взрослых: то их ругали (отец даже отпустил пару хороших затрещин), а в довершение всего – похвалили.

Дагурова, Кабашкин и Веселых обсуждали находки в «академгородке». Ивану Ивановичу и Артему Корнеевичу предстояла еще дорога. Пропускать вертолет было нельзя: следующий рейсовый летел через день. До аэропорта в

Шамаюне их обещал подбросить Гай.

– Бывает же, – сказал Иван Иванович, – пошли по грибы, а вернулись с вещдоками.

Помимо ружья, листка со стихами и бумажника, имелась еще пуля, которую выпустил по ведру из авдонинского карабина Слава. Артем Корнеевич обнаружил ее в стволе старого дуба.

– А какие грибы были! – подтрунивал над медиком

Веселых.

– Для настоящего грибника главное – процесс собирания, – отпарировал тот. – Да бог с ними, с грибами. Вот это, я понимаю, повезло! – показал он на авдонинское ружье. –

Расскажи кому, при каких обстоятельствах мы его нашли, –

не поверят! И что получается: не только эксперты, но и сыщики! В одном лице!

Иван Иванович, верный себе, тут же вспомнил случай, происшедший еще до войны в Подмосковье. Тогда в уездных милициях по штату полагалось два сотрудника –

начальник отделения и старший милиционер. И вышло так, что оба оказались очевидцами происшествия. Как снимать показания? Старшего милиционера допросил начальник. А

себя?…

– И что вы думаете? – обратился к собеседникам медик.

– Как поступил сей мудрый муж? – Он весело посмотрел на

Артема Корнеевича и Ольгу Арчиловну. – Снял допрос с самого себя. «Я, начальник отделения милиции такой-то, допросил нижепоименованного…». И ставит опять свою фамилию. В конце протокола две подписи: того, кто допросил, и того, кого допросили. Сами понимаете – одинаковые.

– Ну насчет везения, – покачал головой Веселых. –

Вздумай кто-нибудь из нас встать в тот момент…

Он развернул бумагу, в которой лежал сплющенный кусочек свинца. Медик и следователь внимательно осмотрели пулю из авдонинского карабина.

– Похоже на смятую шляпу, верно? – сказал Артем

Корнеевич, осторожно беря ее двумя пальцами. – Так называемая пуля Фостера… Снесло бы полчерепа. Серьезный снаряд. Изобрели американцы в 1947 году. Выпускали две фирмы – «Ремингтон» и «Винчестер». Потом срок патента кончился, и ее стали производить во многих странах, под различными названиями.

– Выходит, иностранная? – спросила Дагурова.

– Не нашего производства, – подтвердил Артем Корнеевич. – Характерная… Бьет очень точно. Для этого центр тяжести смещен к головке. Да еще на ведущей поверхности расположено шесть наклонно-продольных ребер. В полете закручивается. – Он показал рукой, как вращается пуля. И, усмехнувшись, посмотрел на Кабашкина. – Радоваться надо, что не задела.

– В какой стране произведена, не скажете? – снова задала вопрос Ольга Арчиловна.

– Не знаю. Ружье из ФРГ. – Веселых любовно взял его, провел по стволам, обвел пальцем эмблему – три кольца. –

«Зауэр»… Мечта, а не ружье…

– Хотели бы иметь такое? – заметив в глазах Веселых огонек зависти, спросила Дагурова.

– Не по карману. Несколько сот, а может быть, и тысяч долларов, – ответил тот. – Один оптический прицел стоит бешеных денег.

– Вот уж не думал, – удивился Иван Иванович. – У

моего зятя тоже «зауэр». Недорого взял…

– Тот, наверное, серийный. И из ГДР. Вообще-то гэдээровские серийные лучше, чем из ФРГ. До войны это была одна фирма. А после войны основные предприятия остались в Восточной Германии, в городе Зуле… Западные немцы выпускают «зауэры» небольшими сериями. Это сделано по особому заказу. Посмотрите, ложа ореховая. А

какая инкрустация, чеканка!…

– Объясните, пожалуйста, – попросила следователь, –

для какой цели три ствола?