Хлеб наш солдатский

Если говорить о частностях, то следует отметить и то, что кое-где создавалось серьезное положение с обеспечением бойцов питанием. Не успевали подвозить продовольствие. Особенно туго пришлось подчиненным подполковника Сурова. Полк вклинился во вражескую оборону. Гитлеровцы, естественно, стремились отбросить подразделения назад или, если удастся, отрезать их от основных сил. Дороги, которые вели к месту боевых действий, были скверными. К тому же простреливались противником. Следовало найти способ доставки туда продуктов питания. Автомобилисты прибывали в полк с большими трудностями. Я решил съездить в эту часть и разобраться во всем на месте.

Мы выехали еще затемно. У меня появился случайный попутчик — бойкий капитан, возвращавшийся из госпиталя на передовую. Охотно предложили ему место в машине: все веселее в пути. Когда рассвело, повсюду у дороги стали видны разбитые машины, танки, самоходки — и фашистские, с крестами на бортах, и наши. Все чаще мы обгоняли колонны бойцов, идущих с полной выкладкой, тягачи, тащившие огромные орудия, автомашины, загруженные так, что кузова едва не касались колес.

— Знакомая картина, — ни к кому не обращаясь, сказал капитан. — Огромная силища!

— Огромная — это точно. Не устоял фашист. На всех фронтах бьют его и в хвост и в гриву. Но еще огрызается…

Лица у бойцов суровые и утомленные. Но по всему чувствуется, что настроение у них хорошее: не раз на обочине видели мы группы бойцов, окруживших гармониста. Звонкая песня, негаснущая жизнь, молодость…

Штаб дивизии был расположен у небольшого живописного озера, в домиках, укрытых зелеными деревьями.

Меня встретил командир дивизии генерал-майор Т. П. Теплов. Узнав о цели моего приезда, он категорически высказался против моей поездки в полк.

— Там слишком напряженная обстановка. Полк как нож в сердце у фашиста. Нет нужды рисковать… А доставлять продовольствие людям мы все-таки найдем возможность. Если хотите взять руководство этим делом на себя, то пожалуйста, но для этого совсем не обязательно ехать в полк… Сейчас, кстати, готовится колонна машин с боеприпасами и продуктами. Через пару часов тронутся, — добавил генерал. — Сейчас я приглашу начпрода, пусть покажет вам свое хозяйство здесь…

Через несколько минут в комнату вошел коренастый, широкоплечий капитан. В нем я едва узнал Николая Ефимовича Прянишникова, с которым был давно знаком. Лицо его осунулось, в волосах появилась седина.

— Вот полковник Саушин, — сказал комдив, — беспокоится, не обижают ли продовольственники бойцов. Словом, отчитывайтесь.

Мы побывали с Прянишниковым на складах, где хранилось продовольствие, в мастерских, ремонтирующих походные кухни, передвижные пекарни, термосы. Капитан давал подробные пояснения. Картина вырисовывалась довольно впечатляющая. Мастерские принимали ежедневно десятки самых различных агрегатов, зачастую изуродованных до неузнаваемости. И здесь вся эта «техника» обретала вторую жизнь. А нужда в ней была очень велика: ни одному подразделению не обойтись без походной кухни, термосов. И люди в мастерских работали самоотверженно, порой забывая об отдыхе.

Николай Ефимович рассказывал о том, сколько и в каком ассортименте продовольствия получает дивизия, как оно распределяется, как организовано приготовление пищи на местах. Заметив, к слову, что командир дивизии и начальник политотдела постоянно интересуются работой продовольственной службы, строго спрашивают за упущения в организации питания личного состава.

— Приехали мы как-то в один полк, — рассказывал капитан, — как раз в обеденное время. Генерал Теплов и говорит начальнику политотдела: вот, мол, и мы похарчимся вместе с бойцами, узнаем, чем их наши интенданты потчуют. Подошли по окопам к кухне. Разыскали повара для генерала котелок получше, ложку. Начальнику политотдела и мне — тоже. Суп как суп. Правда, не шик, но ведь не в ресторане же. На второе дали кашу. Пообедав, генерал подзывает к себе одного бойца и спрашивает: «Доволен обедом?» Тот замялся: дескать, ничего, жить можно. А комдив свое: «Доволен или нет?» «Так точно, товарищ генерал, доволен», — ответил красноармеец. «А вчера чем угощался за обедом?» — допытывался генерал. «Щами да кашей». «Так, так… Щи и каша — еда наша, — уже сердито сказал комдив. — Надоело небось?» Одним словом, влетело мне как следует. И все из-за повара: он ведь специальной подготовки не имел, раньше где-то немного научился готовить, вот его и назначили поваром. Продукты-то были хорошие, но человек ничего, кроме щей и каши, спарить не умел. Правда, через неделю прислали нам новых поваров, со специальной подготовкой. Теперь питание у личного состава куда разнообразнее…

Когда мы подошли к одному из складов, там стояло несколько загруженных продовольствием автомашин. Они были раскрашены так, чтобы не очень выделялись на фоне леса и поля. Возле грузовиков хлопотала группа бойцов.