Хлеб наш солдатский

Фашистские самолеты шли низко в строгом боевом строю, и все, что было в этом районе, видимо, не заслуживало их внимания. Бойцы рассыпались по окопам, а Литвяк продолжал прохаживаться возле кухни — он лишь поднял голову, посмотрел на самолеты и, решив, что те пройдут мимо, спокойно занялся своим делом. Но неожиданно один из бомбардировщиков отделился от группы и с ревом ринулся вниз. Он пронесся низко над землей, полоснул по опушке очередью, и Литвяк услышал, как пули просвистели у него над головой. В ту же секунду повар бросился к установленному неподалеку от кухни пулемету и дал вслед «юнкерсу» очередь. Но самолет был уже далеко — не достать. Но вот он развернулся и стал заходить для новой атаки. Литвяк выждал наиболее удобный момент и, когда «юнкерс» появился у него на прицеле, дал длинную очередь. Самолет сразу накренился и, охваченный дымом, понесся к земле. Вскоре в лесу раздался взрыв.

Василий, смахнув со лба бисеринки пота, медленно зашагал к дымящейся кухне. К нему бежали бойцы:

— Сбил!

— Накрылся фашист!

Один из красноармейцев спросил Литвяка:

— Как же это ты его? А? Не черпаком ли?

Все, кто окружал повара, рассмеялись. Улыбнулся и Литвяк.

— Молодец! Не растерялся, — похвалил тот же боец. — Вот на твоем счету и не только приготовленный обед, но и сбитый фашистский самолет.

Войсковым поварам было не менее трудно, чем тем, кто находился в окопах, а порой даже и труднее. При бомбежке, под обстрелом повар обязан был приготовить пищу и доставить ее прямо на передовую. С термосом за плечами он пробирался, рискуя в любую минуту оказаться на мушке у снайпера или угодить под минометный обстрел. И этот опасный путь ему надо было преодолеть не раз.

Владимир Грузда попал на фронт в конце войны. Определили его в хозяйственный взвод. Подвозил он продукты, воду, чистил картошку и стеснялся бойцам в глаза смотреть: они в боях участвуют, а он все за их спиной. Даже повар человек уважаемый: как-никак ближе к передовой. Конечно, лучше всего в разведку бы или в любой боевой расчет.

Как-то к бойцу подошел командир взвода.

— Слушайте, не знакомы ли вы немного хоть с кулинарией? Заболел повар. Может, замените его? Человек вы, смотрю, старательный, добросовестный.

Грузда подумал и согласился. Пока он колдовал у кухни, товарищи подсмеивались:

— Грузда меняет профессию! Теперь черпаком воевать будет.

Владимир отмалчивался. Но в обед пришел его черед подсмеиваться. Еду нахваливали все, просили добавку, а Грузда только хитровато улыбался.

— Теперь признавайтесь: знакомы с кулинарией? — спросил командир взвода. — Обед вон какой отгрохали!

— Да что же тут хитрого? Продукты первоклассные, из таких любой приготовит, — лукавил Грузда, но потом все-таки признался, что имеет специальное образование и до призыва в армию работал поваром, а не говорил об этом, потому что не хотелось в тыловики попадать навсегда.

И все-таки стал боец поваром, хотя нет-нет да и огорчался: другие, мол, на передовой, а я к котлам приставлен.

Старший повар, вернувшийся к исполнению своих обязанностей, успокаивал:

— Хватит на тебя войны — не спеши. Да ты и есть на войне, важнейшую должность исполняешь… И нам нередко приходится за оружие браться. Убедишься еще в этом…

И Груздя вскоре убедился. Однажды ему пришлось доставлять пищу на передовую линию. Старший повар, взваливая бойцу на спину тяжелый термос, напутствовал:

— Ты, Владимир, по балочке иди. Там тихо, не стреляют.

Широкая балка протянулась вдали от дороги и подходила почти вплотную к траншеям. По ней и пошел Грузда. Половину пути преодолел благополучно. Но вдруг впереди разорвался снаряд. Земля взметнулась, осколки просвистели рядом.

«Ничего себе — не стреляют!» — мелькнула у Грузды тревожная мысль. А снаряды стали рваться один за другим. Прострекотала автоматная очередь, засвистели пули. Грузда быстро снял термос. Из него тонкой струйкой вытекал суп. Заткнув пробоину пучком травы, он стал быстро выбираться из балки, перебежками преодолевать расстояние до траншей. Бой был в разгаре. Укрыв термос в надежном месте, Грузда бросился с автоматом на помощь товарищам. И только когда гитлеровцы откатились, он громко объявил:

— Товарищи, а я ведь вам горячей еды принес!

О фронтовых поварах, о их трудной и очень нужной работе много писали фронтовые, армейские, дивизионные газеты. И вполне заслуженно! Эти бойцы-труженики шли плечом к плечу с другими воинами с первого и до последнего дня войны.

* * *

— Как там, в Сорок третьей? — спросил генерал Д. И. Андреев, когда я вернулся в штаб и доложил ему о своем прибытии.

— Все в порядке. Обеспеченность продовольствием полная. Продумана и отработана система снабжения войск питанием в боевых условиях.

Генерал поднялся, подошел к окну.