Читаем Хочешь, я буду твоей мамой? полностью

Например, Кирилл постоянно ябедничает на всех детей. Иногда доходит до абсурда, когда ему просто что-то показалось, но он бежит со всех ног поставить нас в известность, что Нина вроде бы вытерла рот рукавом, Кристина сказала плохое слово, а Вадим залез под кровать. Остальные дети застывают с раскрытыми ртами, вроде только что Кирилл играл с ними и улыбался, а через минуту без тапок летит рассказывать про кого-то. Мы, естественно, не поддерживаем такое поведение, запрещаем прибегать с доносами, но Кирилл выдерживает максимум до конца вечера того же дня, а на следующий начинает заново.

Ещё, он старается быть в курсе всех дел и новостей раньше остальных. Много раз подходит и переспрашивает у меня, что будет на обед и ужин, собираюсь ли я куда-нибудь идти сегодня. И потом если кто-то из детей пытается что-то спросить, Кирилл радостно бежит сообщить эту ценную информацию.

Если я прошу какого-то ребёнка что-то сделать, например, Кристину принести расчёску для волос, то Кирилл бросает все дела, и, сталкивая ребёнка с пути, перехватывает расчёску и приносит мне, надеясь на похвалу. Кристина ревёт, я Кирилла ругаю. Иногда он спохватывается на полпути, заметив мой грозный взгляд, или останавливается на мой окрик, но попыток так делать не оставляет.

Но зато если попросить Кирилла подмести или прибрать, то его старанию не будет предела, всё сделает идеально. Правда замучает потом обсуждениями того, что он сделал, сто раз повторит и перескажет, как ему было нелегко, как он поцарапал палец, переспросит, правильно ли он решил сложить книги на столе и вымести из-под шторы бумажки. Понятно, что хочет похвалы, но чем больше нахваливаешь, тем больше он расходится. Приходится хвалить, а потом сразу переключать на другое занятие.

Практика показала, что только плотное расписание разного рода занятий держит Кирилла в тонусе и нормальном расположении духа. Стоит только устроить выходной, как он расползается по дивану (есть у него привычка сидеть на диване, опираясь вместо попы на лопатки) несчастный и надутый, потому что не знает, чем ему заняться. Перечисление идей приводит его в ещё большее уныние, потому что никто на свете, совершенно никто не понимает, как Кириллу скучно.

Устав наблюдать эту картину, я составила ему список занятий, которые он обязан сделать за день.

Приходит из школы в 11–12 часов дня, пьёт чай и садится переписывать текст. Потом до обеда или учит стихотворение или играет. После обеда в тихий час читает и спит. Вечером доделывает то, что недоделал в школе и решает лист математики, который готовлю для него я.

В учёбе Кирилл очень даже способный. Читает и пишет свободно, математику за второй класс мы уже всю освоили, но топчемся на месте, чтобы не забегать далеко вперёд. Главная проблема Кирилла — лень и отсутствие любознательности. После выходных обязательно закатит пару истерик из-за того, что ему кажется, что задания я подбираю слишком сложные. Над которыми нужно думать, а не сразу писать ответ.

За последние три месяца мне пришлось провести с ним две серьёзных беседы, которые меня полностью опустошали, но Кирилла зарядили на какое-то время энергией и мотивацией.

Зато если надо изобразить деятельность и любознательность перед взрослыми, Кирилл будет стараться изо всех сил, спрашивать, благодарить за ответ — но при более пристальном наблюдении, понимаешь, что он просто старается быть таким, каким его, возможно, хотят видеть. Но в школе это незаметно, и Кирилл там блистает умениями и примерным поведением на радость учительницы.

С Ниной Кирилл играть отказывается, несмотря на её мольбы. Ждёт, когда Тимур и Галя вернутся из школы и играет сам с собой.

В целом, если сильно не приглядываться и с юмором относиться к стремлению Кирилла быть «лучшим другом взрослого», всё вышеописанное и проблемами не назовёшь. За семь лет в детском доме, Кирилл приспосабливался и выбивал себе внимание взрослых как мог, можем ли мы требовать, чтобы за год-два дома он стал вести себя по-другому? Стараемся поправлять, объяснять, почему так делать нельзя, что нужно уважать других детей и дать им возможность тоже как-то себя проявить. Думаю, выправится постепенно. Уже гораздо лучше, чем было сначала.

В конце ноября у Кирилла день рождения, который он очень ждёт. Попросил три подарка: блокнот на замке с ключиком, раскопки (где нужно из глины откапывать скелет) и солдатиков. Радует что два из трёх желанных подарков (блокнот и раскопки) — это то, что хочет сам Кирилл. И только в солдатиков он не играет, но с удовольствием послушает, как ими восхищается Тимур. В прошлом году Кирилл не умел сам хотеть чего-то и просил то, что любят другие дети.

15 ноября 2016

— Нина, ну какой «перок», диктуй себе по слогам, я тебя умоляю: пи-ро-г, чтобы ты слышала каждую букву. Ты же музыкант, у тебя хороший слух, диктуй себе!

— Мамочка, и правда! Я же — музыкант. Ой, прямо не верится!

* * *

Приготовила впервые за сто лет винегрет.

Ставлю перед Ниной тарелку.

Нина таращит глаза: «Что это??»

Я: «Это винегрет, такой салат из варёных овощей».

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о КГБ
10 мифов о КГБ

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷20 лет назад на смену советской пропаганде, воспевавшей «чистые руки» и «горячие сердца» чекистов, пришли антисоветские мифы о «кровавой гэбне». Именно с демонизации КГБ начался развал Советской державы. И до сих пор проклятия в адрес органов госбезопасности остаются главным козырем в идеологической войне против нашей страны.Новая книга известного историка опровергает самые расхожие, самые оголтелые и клеветнические измышления об отечественных спецслужбах, показывая подлинный вклад чекистов в создание СССР, укрепление его обороноспособности, развитие экономики, науки, культуры, в защиту прав простых советских людей и советского образа жизни.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Александр Север

Военное дело / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.
Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

В книге рассматриваются научные, идеологические и политические аспекты послевоенного противостояния советских ученых в биологии и последующее отражение связанных с этим трагических событий в общественном сознании и в средствах массовой информации. В контексте последних утверждалось, что в истории отечественной биологии были позорные страницы, когда советская власть поддержала лжеученых – из наиболее осуждаемых говорят о Лысенко, Лепешинской и Бошьяне (1), продвигавших свои псевдонаучные проекты-мичуринскую биологию, учение о происхождении клеток из живого вещества, учение о связи «вирусов» и бактерий и т.  д. (2), которые они старались навязать взамен истинной науки (3); советская власть обвинялась в том, что она заставляла настоящих ученых отказываться от своих научных убеждений (4), т.  е. действовала как средневековая инквизиция (5); для этой цели она устраивала специальные собрания, суды чести, сессии и т.  д., на которых одни ученые, выступавшие ранее против лженаучных теорий, должны были публично покаяться, открыто признать последние и тем самым отречься от подлинного знания (6), тогда как другим ученым (конформистам) предлагалось в обязательном порядке одобрить эти инквизиторские действия властей в отношении настоящих ученых (7). Показано, что все эти негативные утверждения в адрес советской биологии, советских биологов и советской власти, как не имеющие научных оснований, следует считать политическими мифами, поддерживаемыми ныне из пропагандистских соображений. В основе научных разногласий между учеными лежали споры по натурфилософским вопросам, которые на тот момент не могли быть разрешены в рамках научного подхода. Анализ политической составляющей противостояния привел автора к мысли, что все конфликты так или иначе были связаны с борьбой советских идеологов против Т. Д. Лысенко, а если смотреть шире, с их борьбой против учения Ламарка. Борьба с ламаркизмом была международным трендом в XX столетии. В СССР она оправдывалась необходимостью консенсуса с западной наукой и под этим лозунгом велась партийными идеологами, начиная с середины 1920-х гг., продолжалась предвоенное и послевоенное время, завершившись «победой» над псевдонаучным наваждением в биологии к середине 1960-х гг. Причины столь длительной и упорной борьбы с советским ламаркизмом были связаны с личностью Сталина. По своим убеждениям он был ламаркистом и поэтому защищал мичуринскую биологию, видя в ней дальнейшее развития учения Ламарка. Не исключено, что эта борьба против советского ламаркизма со стороны идеологов на самом деле имела своим адресатом Сталина.

Анатолий Иванович Шаталкин

Документальная литература / Альтернативные науки и научные теории / Биология, биофизика, биохимия / История