Хочешь мира — готовься к войне (СИ)

— Мне не шестнадцать, — Юри покачал головой и отъехал спиной вперед. — Так что вы польстили моей гибкости. — Странно, почему общение с этим почти мальчиком не раздражает и не дергает? Потому, что к его реальной, настоящей жизни он не имеет отношения? — Мой плюс — это моя выносливость. Когда я занимался этим более… основательно, большинство прыжков программы были во второй части. Где-нибудь на соревнованиях это принесло бы пользу, но я даже не любитель.

— Мне тяжело, — понимающе кивнул Юра. — Я беру связками, артистичностью. Ну и техникой. Хотя в этом сезоне хочу поставить каскад из квада, двух трикселей и двойного. Но во второй части если не злюсь — просто умираю. Никакие тренировки на выносливость не спасают. Так что да, выступай вы на соревнованиях — уделывали бы всех во второй части, особо если без технических провисов.

Юри снова остановился. Закусил губу, стиснул пальцами переносицу, решаясь. Давно. Он очень давно не делал ничего подобного. Не показывал никому и никогда, кроме самых близких и собственного тренера. Сначала — потому что был не уверен в том, что делал. Потому что был всего лишь мальчишкой, а тренер никогда его не хвалил. Потом — уже не хотел сам. Нет, не так. Просто оказалось, что показывать больше некому.

— Я могу показать, — все еще нерешительно произнес он. — Программу. Уверен, что когда вы увидите, как плохо все в ней, желания корректировать у вас пропадет.

— Ну, не решайте так уж сразу за меня, — улыбнулся Юрка, опираясь локтями о бортик позади себя. — Не бывает плохо сразу все. Как говорит один мой друг — прыжки у меня как у боженьки, но совершенно зверское выражение лица при этом, а надо улыбаться. Или вот… дорожка шагов иногда не дается, но в моем арсенале есть бильман и кантилевер. Может у вас совершенно феноменальная дорожка шагов и просто восхитительная либела. Потому что флип был не так уж и плох, просто с непривычки тяжеловатое приземление. Я готов смотреть. И сделаю это с удовольствием.

— Скорее, от отсутствия регулярных тренировок, — вздохнул Юри. — Катаюсь только когда у меня есть достаточно свободного времени, что бывает не так уж часто, или когда нужно снять стресс. — Он выехал на середину катка, вскинул лицо и прикрыл глаза. Дождался начала композиции и сделал первый шаг, на удивление, отключившись от реального мира почти мгновенно. Дядя, Джакометти, даже этот юный фигурист — все отошло на задний план. Здесь и сейчас был только Юри Кацуки. Стремительный, юный, полный тоски по любви и свободе.

…У него действительно оказалась идеальная, почти гениальная по точности исполнения дорожка шагов, совершенно потрясающие вращения и неплохие лутц и флип. И ужасный сальхов.

Юрка не выдержал уже в самом конце. Выбрался на лед, дождался завершения, кинул на плечо полотенце и подкатил к азиату. Японец, точно так. Протянул мягкую, пахнущую кондиционером ткань и улыбнулся.

— Не катастрофа ничуть, вы хорошо катаетесь. Есть что поправить, но я могу помочь, если у вас такое желание возникнет.

— Мне, как любителю, вполне хватает, но от помощи я бы не отказался, — Юри принял полотенце из его рук и вытер лицо, радуясь тому что дыхание почти не сбилось. Значит, не все так плохо как он думал. И тело все еще помнит. — Но вам надо готовиться к своим соревнованиям.

— Одно другому совершенно не мешает, — Юра пожал плечами, стремительно взял разгон, заложил петлю, вышел на позицию и прыгнул сальхоф. Разнообразия ради тройной. Мягко посадил его, заложил более короткую петлю и остановился возле собеседника. — Это сложно только на первый взгляд. Пока не попробуете. Четко и точно в необходимой последовательности и с нужной скоростью. Скорость и угол вхождения очень многое решают, и именно их вам и не хватает. Либо некому было ставить, либо сами вы не сумели разобрать прыжок на составляющие.

— Я не самый уверенный в себе человек, когда дело касается льда. Мой тренер отрабатывал свои деньги, но не был перфекционистом и не готовил будущего чемпиона, — пришла очередь Юри пожимать плечами.

— Считайте, что меня мучительно гложет чувство прекрасного и я просто хочу, чтоб оно от меня наконец отвязалось, — фыркнул Юрка, подкатился чуть ближе, встал позади японца и легонько подтолкнул его грудью в спину. Он был меньше, легче собеседника, но чуть более привычным ко льду. — Расслабьтесь когда толкаетесь, расслабьтесь когда набираете скорость, здесь сосредоточенность не нужна, она нужна в момент разворота и самого прыжка. Вы можете. Я это вижу и знаю. О… как вас зовут? Может я и спрашивал, но у меня как-то не очень с запоминанием имен, так что извиняюсь.

— Юри, — Кацуки рассмеялся. — Почти как Юра. — Он двигался точно так, как говорил Юра. Первая попытка получилась не очень, но гораздо лучше, чем до этого. Сделав круг, он остановился перед Плисецким и сузил глаза. — Вы не только фигурист. Ваши движения выдают в вас интерес не только к фигурному катанию. Но, подозреваю, вам не хватает резкости.

Юрка фыркнул.