Хочешь мира — готовься к войне (СИ)

Мила кончила первой. После долгих и совсем уж безумных стонов, сжалась, содрогнулась, хрипя и матерясь по-русски. Ногтями прошлась по плечам Бека и обмякла, кажется, потеряв сознание. Отабек снял ее с себя и Виктора осторожно. Уложил рядом, провел рукой перед лицом, а потом аккуратно переложил ее голову к себе затылком. Повернулся к Виктору, улыбнулся хищно, облизываясь, и стиснул в кулаке его напряженный член, сдирая с него латекс.

— Что ты творишь? — Витя крупно задрожал, на секунду запрокинул голову, жмурясь от прошившего удовольствия и снова опустил взгляд на Бека.

— Она все равно в отключке, а ходить с этим по коридору мне не улыбается, — Отабек оскалился, потянул его на себя. Рукой обнял оба их члена и прижал к своему животу. — Двигайся.

— А изгваздаться в сперме тебе нормально, — Виктор опустился на него сверху, упираясь рукой в постель, и снова наподдал бедрами. Зубами прихватил его нижнюю губу, а в следующий момент вломился языком в рот и снова в том же безумном ритме, как будто боялся, что его остановят, что ему не позволят, что не дадут закончить начатое.

— Салфетки есть, — прошипел Отабек, выгибаясь, почти выламываясь ему навстречу. Распаленный, возбужденный, лишившийся всех своих масок — сейчас и здесь он принадлежал только Вите. И почти отдавался ему сейчас. Члены терлись друг о друга, о руку Отабека, о его живот. Не то горячее и влажное, что было минуту назад, но во сто крат ярче, острее. Бек целовался так, словно это был последний поцелуй в его жизни и ее срок истекал. Словно напитывался впрок. Измазанный в поту, смазке, губной помаде Милы. Кажущийся таким покорным и жадным.

— Люблю тебя, — едва слышно выдохнул Виктор, изливаясь ему на живот. Он уткнулся куда-то в его шею, жадно глотая горячий тяжелый воздух и просто мечтал не подохнуть прямо здесь и прямо сейчас.

— Мен сені сйемін, — еле слышно выдохнул Бек куда-то в волосы и стиснул зубы, кончая. Несколько долгих минут лежал, бездумно глядя в потолок и поглаживая Виктора по плечу и спине. Нега разливалась по телу, шевелиться не хотелось, но пора было уходить. Они закончили быстро, но Мила могла очнуться в любой момент. — Нам пора, Витя.

— Да, пора, — тот осторожно поднялся на ноги, протянул руку Отабеку и рывком поднял и его. Осторожно уложил на разоренной кровати Милу и даже прикрыл ее одеялом. Он старался не смотреть как одевается Бек. Он нихрена не понимал казахского, но отчего-то знал, шкурой чувствовал сказанное. Каждое слово. Оно словно впечаталось, въелось в него, вплавилось. Сам он тоже одевался на автомате, по инерции. Подрагивали руки, ноги. Как безумное, колотилось в груди сердце, когда они вышли из комнаты. Странно, но когда он взял Бека за руку и повел за собой — ни волнения, ни страха уже не было. Он легко открыл дверь в свои апартаменты, толкнул в темнеющий проем Бека и запер за собой. — Я хочу, чтобы ты остался со мной сегодня. В моей постели. На всю ночь. Пожалуйста.

Черные ресницы Бека дрогнули, распахнулись. Скулы затвердели, поджались губы.

— Витя, это рискованно, — глухо произнес он. В глазах тлело, тлело, тлело что-то, догорало.

— Плевать, — Виктор ладонями обнял его лицо и замер, глядя в глаза. — Я и так проебываю слишком много времени и шансов. Бесценных шансов. Но если ты скажешь нет — значит нет.

— Дурак ты, Витька, — Отабек перехватил его руки, коснулся губами запястья. — Как есть дурак. — Он привлек его к себе, обнял, чмокнул в нос и отошел, снова снимая то, что надевал пару минут назад. Добрался до ванной комнаты и исчез за ее дверью, чтобы появиться через пару минут, уже чистым, разморенным и сонным.

Виктор к тому моменту уже лежал в постели, глядя в потолок. Не спалось. Несмотря на усталость, нервы и неурядицы — не спалось совершенно. Он перевел взгляд на вернувшегося из душа Бека, зачем-то подвинулся, освобождая ему место на и без того огромной кровати.

От него все еще немного пахло духами Милы, но куда сильнее — туалетной водой Отабека, чуть-чуть его потом и сексом.

— Я старше тебя, но иногда мне кажется, что это ты, а не я опекаешь всех.

— Нет, я опекаю только тебя и Юрку. Должен же это кто-то делать, — Отабек опустился на край кровати, оставив полотенце на полу рядом, и, как был обнаженным, забрался под одеяло. Дотянулся до Вити, погладил морщинку, залегшую на лбу. — Ты напряжен. Это мое присутствие так действует? Витя… если ты не привык и тебе некомфортно, то я уйду. Не хочу, чтобы ты ночь ворочался и шарахался от меня вместо того, чтобы спать.

Тот напротив, придвинулся ближе, поколебался, а потом обнял его за талию под одеялом и прикрыл глаза, с видимым удовольствием принимая ласку.

— Все нормально, правда. Я привык даже к тому, как Юрка по ночам пинался своими костлявыми коленками. Он иногда спал со мной, когда был мелкий совсем.

— Юрка — не я, в этом все дело, да? — Отабек обнял его за плечи, переплетая ноги. — Это не долг, не обязанность. Черт… что не так, Витя?

— Почему для тебя это легко? Почему мне сложно со всем этим разобраться? — Виктор лбом уткнулся в его лоб, слепо, наощупь.