Хочешь мира — готовься к войне (СИ)

И Юрка не знал: беситься, яриться или, бросив манатки в раздевалке, бежать к выходу, в отчаянной попытке поймать ускользающего Кацуки.

Бек отмалчивался. Виктору звонить было нельзя. Но по крайней мере Витька жив, хоть об этом Алтынище изволил сообщить. А единственный, с кем можно было нормально поговорить — прятался, не желая выходить на связь иным способом, кроме как оставляя после себя тонкий флер дорогого парфюма и фотографии.

А сегодня была роза.

Белая роза на сумке, которую он оставил на скамейке, когда отчалил в туалет. Уходил — розы не было. Вернулся, и вот она лежит, черенок бережно погружен в плотно закрытую пластиковую капсулу с водой. И ведь вышел же на минутку всего, сколько там того времени нужно на то, чтоб умыться и вернуться?..

— Юри!!!

Но того и след простыл. Только знакомый аромат парфюма таял в воздухе. Чертов самурай выполнял его, Юркино, указание, и на глаза не показывался. И то ли извинялся, как мог, то ли просто не хотел, чтобы о нем забыли.

Взвыл телефон и Юра вздрогнул. Достал из кармана трубку, бросил мимолетный взгляд на экран. Бек. Если звонит — значит что-то важное и срочное. Они так уговорились, никакого лишнего трепа даже чтоб спросить жив или уже прикопали.

— Слушаю?..

— Твой выход, малыш, — Отабек редко называл его так. Только когда нервничал или боялся за него, Юрку. — Нам нужно это закончить. Так что возвращайся домой. Осталось совсем немного, но мы должны отыграть это на все сто. Мила дома, так что ждать ее не придется. Ты же помнишь, о чем я тебе говорил и что именно нужно тебе сделать?

— Помню, — коротко ответил Юра, на секунду зажмурившись. Что-что, а истерики ему давались блистательно. Да и роль зарвавшегося “золотого мальчика” тоже. — Возвращаюсь.

Селестино не будет счастлив. Но ему вообще не надо знать, что его воспитанник по факту та еще сука и почти-преступник. Вот уж радость…

Переодевался он быстро. Отгоняя от себя любые мысли, что не касались последнего финального выхода. Особенно мысли о Юри. Юри… Юри… белая роза одуряюще пахла. Не строго-безликая голландская. Настоящая, срезанная утром в саду возле дома. И скорее всего, срезанная самим хозяином. Такая же белая, как его кожа, на контрасте с черными волосами.

Не думать. Ни в коем случае не думать. Не сейчас. Сейчас нельзя. Можно только раз за разом представлять Милу и ее потуги забраться в постель. Возмущенный мяв Громозеки. Бледные губы и закрытые глаза на безвольном лице Виктора.

Путь домой был на удивление коротким. Он даже не успел как следует выбеситься, как нужно было выходить. Давай, Юрочка… ты все можешь, маленькая наглая задница.

Он ураганом ворвался в холл, швырнув в сторону спортивную сумку, молясь, чтоб роза внутри не сломалась.

— МИЛА!!!

Где-то на краю зрения промелькнул затылок Отабека. Все правильно, Бек появится позже. А вот ему придется подняться в комнату Милы одному. Здесь и сейчас лишние глаза и уши не нужны.

Юрка взлетел по ступенькам, пронесся по коридору и вломился в апартаменты госпожи Бабичевой.

— Мила, что за хуйня?! Ты вообще что натворила?! Все по пизде решила пустить?! И меня в первую очередь, да?! Я уже тоже мешаю, как Витька-покойник?!

— Что случилось? — та на миг опешила, но быстро взяла себя в руки. Отложила журнал в сторону и встала, даже не попытавшись запахнуть тонкий пеньюар. Хотя о соблазнении сейчас она не думала, иначе вела бы себя по-другому. А вот в глазах начал тлеть страх.

— Накрыли, блядь… еще раз по слогам — на-кры-ли! Всех! — Юрка остановился посреди комнаты, уперев руки в бока. Прищурился, глядя на девушку, зло закусил губу, а потом протянул. — Ты это специально, да?.. Ты меня подставила специально… и теперь на меня тоже начнут охоту, а ты будешь в шоколаде…

Мила побледнела и кинулась к телефону. Лихорадочно набрала номер, долго ждала, а когда на той стороне ответили, отпрянула, тут же отключившись. Сглотнула, фурией развернулась к Юрке. Рыжая грива захлестнула лицо, но Мила этого даже не заметила.

— Откуда ты…

— О, Юра, ты уже здесь, — Отабек резко распахнул дверь, переступая порог с улыбкой, от которой даже Вите стало бы страшно. — Ну как тебе твоя новая подружка? Доволен ее работой? — он почти нежно потрепал Юрку по волосам, а потом резко шагнул к Миле, становясь между ними. — Доигралась, сучка? Думала, что это легко? Что я вру, когда предупреждал тебя не лезть в не обкатанные каналы?!

Мила отшатнулась, бледнея еще больше. Страх в ее глазах быстро перетекал в панику, но она еще держалась.

— Откуда мне знать, может, это ты все подстроил?!

— О, конечно, Тогда, может, скажешь зачем?

— Избавиться от меня? — Мила лихорадочно оглядывала комнату, ища выход. И ведь правильно мыслила, несмотря на стресс. Умная тварь.

— Хорошая идея, но мороки много, — Отабек скривился и шагнул к ней, из-за ремня сзади вытаскивая пистолет и приставляя его ко лбу девушки. — Звони, сучка. Отцу, черту, богу, да кому угодно. Иначе я скормлю тебя колумбийцам.

— Прекрати меня дразнить, Бек! — рявкнул Юрка. — Лучше сделай что-нибудь. Я не хочу подохнуть как Витька, слышал?! Не хочу!