Хочешь мира — готовься к войне (СИ)

— Хочешь правду? Секс с девственником — то еще удовольствие на самом деле. Если конечно твой любовник действительно не скотина. Слишком много ответственности и почти никакого удовольствия. Он хоть ангелом может быть, но реакций тела никто не отменял. У тебя отличная растяжка, но этого мало. И я не уверен, что тебе понравится. Платоническая любовь, конечно, хорошо, да и прочие виды секса никто не отменял, но ты просто должен быть готов. Если, конечно, хочешь, чтобы у вас что-то было. Пока я вижу только обиду и страдашки.

Юрка стал пурпурным.

— Ладно, ээмм… забей. Все равно ничего такого и это все только фантазии. И страдашки. Я… я не буду высовываться из дома. В смысле я тут побуду. По Громозеке соскучился. Может все разрулится и Витька… воскреснет…

— Осталось немного, Юрк, потерпи, — Отабек взлохматил им же приглаженные волосы и отошел. Но у самой лестницы остановился, глядя куда-то вниз. — В сумке, говоришь, роза? — обернулся на миг. — Ну-ну… Надеюсь, ты из нее гербарий делать не собирался.

— Эмм… она в капсуле. Не вянет. Главное, чтоб не сломалась, — Юра сбежал вниз, подхватил сумку и вернулся. — И чтоб Громозека не сожрал. И… короче, ладно, я пошел, да? Ты ж сам разберешься, Батыр. Если не ты, то никто ваще.

— Иногда я даже скучаю по старому-доброму Юрке, — Отабек отсалютовал ему уже от порога в комнату охраны. — Все будет хорошо.

====== 16. ======

На розу Громозека пялился очень неодобрительно. Гипнотизировал, сидя в кресле, но стоило Юрке окликнуть его – мгновенно делал вид, что ему вовсе не интересно втыкать в какой-то там странно пахнущий цветок. Лучше поймать лапами руку Юрки и легонько прикусить пальцы. Зубы чешутся.

Цветок Юрка избавил от капсулы и поставил в самую настоящую узкую высокую вазу. Получилось красиво. Главное, чтоб кот не свалил. А он может, факт. Пришлось сходить в кладовку в поисках двустороннего скотча. Когда он вернулся в комнату, Громозека коварно подкатывал к цветку с явным намерением похрустеть зеленым стеблем. За что получил щелчок по носу и обиженно скатился на пол, возмущенно мявкнув.

За пару часов роза раскрылась еще сильнее и теперь нежный аромат цветка заполнял комнату невидимым, но вполне ощутимым флером.

За книги садиться не хотелось, так что Юрка, помаявшись несколько минут в “планке”, поотжимавшись и поприседав приличия ради, все-таки врубил ноут и растянулся на постели. Забавно, но в кое-то веки не хотелось смотреть ни фильмы, ни прокаты Ханю. Зато слова Бека жгли просто невыносимо. Так что в какой-то момент он поймал себя на том, что лихорадочно гуглит информацию о сексе между мужиками. По большей части – полнейшее фу. Довольно мерзкая штука все эти подготовки, да и вообще…

Теории он начитался уже через час. Что надо, как лучше, чего бояться, и всенепременно чтоб литры смазки, презервативы пачками и осторожность.

Ну пиздец прям.

Еще через час он залип на видяшке. Залип так плотно, что в просторных спортивках стало очень неуютно. Вот прикол: предыдущие несколько часов серфинга в сети – не вставал дружочек. А стоило на экране монитора появиться парню, так похожему на Юри, и привет, милый, доообрый вечер!

Он сбегал в душ. Промерз до посиневших губ, но… выполнил кое-какие нехитрые манипуляции. Чисто по приколу. Ничего сложного, просто немного стыдно, только и всего. Так перед операциями рекомендуют делать, чтоб типа в случае чего не произошла какая-нить неприятность типа ас-пи-ра-ции. Ему вот тоже делали. Когда вырезали аппендицит.

Громозека заинтриговано наблюдал за его манипуляциями, но на розу больше не покушался. Собственно, напрыгнуть на его руку, двигающуюся меж разведенных бедер, он не пытался тоже.

Больно? Нет, не больно. Скорее неприятно. Пальцы распирают тело изнутри, и это кажется странным. Может, потому что это он сам? Потому что прислушивается к собственному телу и замирает, стоит только ощущениям стать чуть более неприятными?

Не больно. А если в нем будет ходить член, толщиной с его собственный? Каково будет? Вот так же, сильно и почти яростно? Пальцы на ногах поджались. Как-то само собой получилось. И стонать он вообще-то не собирался. Просто получилось задеть что-то внутри, отчего под веками рассыпались искры.

- Еееоообтвоюмааааать…

Он заелозил по постели, задергался, всхлипнул, жмурясь и кусая губы, и почувствовал, как обожгло живот липким и теплым. Гребанный стыд. Просто гребанный стыд…

Какое-то время он еще лежал, распластанный на постели, не в силах собрать себя из тех кусочков-осколков, на которые разбился Юрочка Плисецкий. Юри. Юри Кацуки ломал его одним фактом своего существования, превращая в непонятно кого, корчащегося от накатывающего оргазма. Кто бы сказал, что он будет удовлетворять себя так – в рожу получил бы.

Пиздец.

Он все-таки сгреб остатки воли и сил в кулак и вернулся в душ. Ополоснулся, вернулся в комнату, распахнул окно. Запах спермы и розы не конфликтовали, скорее усиливали друг друга и у него тупо кружилась голова. Как это Бек с Витькой переносят?

Гребанный стыд!!!