Хочу другую судьбу

Но оказалось, что неприятности мои на этом только начинаются. За что мне всё это? Я ведь только-только начал жить по-человечески. Всё случилось, как гром среди ясного неба. Виктор Павлович, как обычно, позвонил мне ранним утром и сообщил тихим, тревожным голосом:

— Плохие новости, Сёма. В суд на тебя подают из-за одного прошлогоднего романа. У него ещё название было такое странное… вроде «Взгляни в завтрашний день». Мол, идея, сюжет и вообще вся книга целиком сворована. Дело серьёзное. Говорят, ты умудрился скопировать в свой роман целые чужие главы. Есть тут у меня один знакомый адвокат. Настоящий виртуоз, когда дело касается авторских прав. Похоже, теперь только он один сможет тебе помочь.

Внутри меня вдруг что-то кольнуло. Наверное, сердце. Все эти судебные тяжбы и беседы с адвокатами явно не входили в мои планы.

— Ясно, Палыч… Скажи хоть с кем мне предстоит судится.

— Лев Николаев. Это имя тебе должно быть хорошо знакомо.

— И, правда, знакомо…

Чёрт побери… Лев Николаевич Николаев. Да это имя знает каждый пацан, родившийся в Советском Союзе. Живой классик… мэтр отечественной фантастики. Его книги в своё время были так популярны, что в магазинах или библиотеках их можно было достать лишь по большому блату. Да что говорить, Льва Николаева читали и любили не только у нас в Союзе, но даже на гнилом Западе.

А теперь, внимание, вопрос… Как получилось, что известный на весь мир автор пишет книгу, а в издательство её почему-то отношу я? Или, может, Лев Николаев просто лжёт? Может, это вовсе не он автор романа со странным названием «Взгляни в завтрашний день»? Может, таким образом, он просто хочет прибрать к рукам одну из моих книг и заодно лишний раз пропиарить себя на всю страну? Хотя, если честно, я с трудом представляю себе Льва Николаева в роли мелкого мошенника. Несолидно всё это для человека с его известностью и репутацией. Плюс к этому, возраст уже не тот. Если человек после шестидесяти и решает обратиться в суд, то делает он это обычно либо от полной безысходности, либо — от глубокой обиды. И уж точно не ради сомнительного заработка или дешёвого пиара.

В общем, пока я ехал к своему новому адвокату, то о многом успел задуматься. Успел даже кое-как оценить и разобрать по частям свою странную и нелепую ситуацию. Благо, бесконечные московские пробки весьма способствуют неспешной работе мысли и всевозможному копанию в своём прошлом и настоящем. В итоге добрался я до офиса своего адвоката где-то часа через два. Располагался он на Пресненской набережной, в районе Москва-Сити. Именно здесь, кстати, возводились первые столичные небоскрёбы, а цена на землю измерялась в каких-то нереальных, астрономических цифрах. Видимо, дела у этого адвоката шли вполне неплохо. Нищеброды и неудачники обычно не снимают себе офисы в таких местах.

В уютной приёмной меня встретила красавица-секретарша модельной внешности. Услышав моё имя, она сразу связалась с шефом по телефону. Она лишь сообщила ему о появлении столь важного клиента, после чего улыбнулась и проговорила сладким певучим голосом:

— Прошу, проходите. Александр Константинович уже ждёт вас.

Такое обращение мне всегда нравилось. Здорово повышает самооценку. Куда приятней чувствовать себя важной шишкой, а не грёбаным маленьким человеком с его маленькими проблемами. Я вдруг вспомнил, как в своей прошлой жизни был вынужден часами стоять в очередях и выслушивать сотни оскорблений в обычной занюханной районной поликлинике.

Увиидев меня, адвокат Александр Константинович Дантес резко поднялся и, шагнув навстречу, первым протянул для рукопожатия свою большую широкую ладонь. На вид это был мужчина за тридцать. Высокий, спортивный и весь такой холёный и ухоженный. Дорогие часы, стильный костюм и улыбка, словно сошедшая с американской рекламы зубной пасты. Мне ещё фамилия его показалась знакомой. Дантес… так, вроде, звали какого-то известного русского поэта.

— Добрый день, уважаемый Семён Семёнович. Прошу вас, присаживайтесь. Для меня большая честь защищать в суде ваши интересы.

Я присел и вежливо поблагодарил красавицу-секретаршу за чашку кофе. Затем набрал полные лёгкие воздуха, посмотрел на адвоката и принялся подробно рассказывать о своей проблеме. Рассказывал я о том, что сам считал наиболее важным. О том, какой я хороший и талантливый писатель. О том, как я бедняга по уши загружен работой, и как мне сейчас некстати все эти долгие судебные процессы. Наконец, о том, какой же негодяй этот Лев Николаев, и как он, падло, хочет нажиться за счёт более талантливого и трудолюбивого коллеги.

Саша Дантес слушал, кивал головой, морщился, а затем вдруг поднялся с кресла и, выставив вперёд ладони обеих рук, попросил меня остановиться.