Холод южных морей

Это была южная оконечность Вандименовой земли, большого острова, отделенного от южного побережья Новой Голландии широким проливом. И только на третий день утром увидели к западу берег Новой Голландии.

* * *

Наступило маловетрие при относительно теплой погоде. Шлюп шел в виду высоких гор Нового Южного Уэльса.

«Эти горы представлялись всем чудесным зрелищем после столь продолжительного видения однообразного горизонта, на котором были разбросаны лишь льды и айсберги, омываемые свирепыми волнами, и где только малые буревестники, рассекая воздух, ищут себе пропитание».

«В той мрачной суровой стране кажется, что сердце человеческое охладевает, и люди становятся хмурыми, задумчивыми и некоторым образом даже суровыми, ко всему равнодушными, и, наоборот, под чистым небом и благотворным влиянием все оживляющего дневного светила, взирая на разнообразные красоты природы, наслаждаются ее дарами и в полной мере оценивают их значение для человека», – записывал свои впечатления Андрей Петрович, боясь, что время сотрет из памяти их свежесть.

Матросы занимались уборкой палуб и помещений, готовясь встретить праздник Пасхи. Приятная погода оживила всех, лица светились радостью, и трудно было представить, что только несколько дней тому назад никто не выходил наверх без надобности: тогда термометр в самый полдень показывал не более восьми градусов тепла. После столь долговременной мокроты от снега, дождей, изморози, туманов и всего прочего матросы с особым удовольствием занимались хозяйственными делами, которые в былые времена особого восторга у них не вызывали.

В первый день праздника Пасхи все оделись в чистое праздничное платье и по обыкновению соотечественников отслужили заутреню и все молитвы. Матросы разговлялись куличами.

– Назавтра будем в Порт-Жаксоне, Андрюша! – с радостью предупредил Фаддей Фаддеевич.

– Дай-то бог! – заулыбался тот.

Но Бог не дал. Ветер стих, а потом задул от севера противный.

* * *

Только на третьи сутки подошли к Порт-Жаксону, где на шлюпке по вызову с «Востока» их поджидал лоцман.

– Шлюп «Мирный» уже на рейде? – сразу же спросил Беллинсгаузен, как только тот поднялся на мостик.

– Нет, сэр, он еще не приходил, но два других русских шлюпа – «Открытие» и «Благонамеренный», которыми начальствовал капитан Васильев, уже недели с три тому назад отправились на Камчатку.

Беллинсгаузен недоумевал.

– Странно. Ведь «Мирному» путь предстоял большею частью вне льдов и с меньшими опасностями, нежели наш. Стало быть, надлежало бы ему прибыть сюда прежде нас, – несколько расстроенно посмотрел он на Андрея Петровича.

– Может, задержался ненадолго у какого-нибудь открытого им острова? – предположил тот, а про себя подумал: «Потому-то ты так и расстроился, дорогой Фаддей».

Фаддей Фаддеевич еще раз быстро глянул на него и задумался. А затем как-то неопределенно усмехнулся.

– Навряд ли. Сдается мне, Андрюша, что Михаил Петрович в ночное время при бурных погодах приводил шлюп чаще к ветру из предосторожности, дабы не пройти какой-либо еще неизвестный берег. Это как-то больше похоже на него. Не правда ли?

– Кто о чем, Фаддей, а ты все о том же… – улыбнулся Андрей Петрович.

– Да ну тебя. Тоже мне, друг называется! – не на шутку обиделся Фаддей Фаддеевич. – Я, что ли, виноват, что твой ненаглядный Лазарев дороже тебе, чем я.

– Ну не дуйся, Фаддей, прошу тебя, – обнял Андрей Петрович друга. – Ты же прекрасно знаешь, что теперь дороже тебя у меня никого нет на всем белом свете, не считая, конечно, матушки.

– Почему вдруг «теперь»? – насторожился тот.

– Потому «теперь», что больше нет батюшки, Фаддей, – тихо сказал Андрей Петрович.

– Извини, Андрюша, не подумал, – Фаддей Фаддеевич сжал в своих руках ладони друга. – Еще раз извини, дорогой ты мой…

* * *

На полпути от входа в залив с моря до Порт-Жаксона «Восток» любезно встретил капитан порта Пайпер и предложил стать на якорь на рейде напротив самого города. Что было и исполнено, пробыв 131 день под парусами со времени выхода из Рио-де-Жанейро. Это якорное место было тем более приятно, что все иностранные суда должны становиться на якоря в так называемой Нейтральной бухте, где уже стояли два судна французского флота, посланные их правительством для проведения различных исследований и, возможно, открытий неизвестных доселе земель.