Холодное сердце Хальгорда

— Кажется, я оглохла, — прокричала Хальгорду, толпившийся народ прижал нас друг к другу и мне пришлось поднять голову, чтобы он услышал.

— Ждём последнюю цену, — улыбнулся мужчина, наблюдая чуть ли не за дракой местных конунгов и купцов.

— Эвелин, я такого торга ни разу не видел, — воскликнул Бруно не весь откуда появившийся.

— Всё в порядке? — тут же поинтересовался у него Хальгорд?

— Да, всё спокойно.

— Пока все собрались здесь, хочешь посмотреть товар, который привезли купцы?

— Спрашиваешь, конечно, — и, подхватив Хальгорда под руку, сама повела его из шумной толпы, чем удивила его безмерно

Глава 30

— Держи, — произнёс Хальгорд, вручив мне лепёшку с мясом и небольшую глиняную фляжку, — ты ещё не ела.

— Спасибо, — улыбнулась мужчине, откусывая маленький кусочек, — вкусно и сыр не забыли положить.

— Игнрид готовила, я попросил добавить, помню, что тебе нравится с сыром, — улыбнулся конунг. Видимо, пока я разглядывала предложенный товар, он позаботился о моём завтраке.

— Будешь? — предложила, подавая ему лепёшку, уверена, он тоже не ел, в общине последнее время слишком много посторонних людей, за которыми следует присматривать.

— Если только попробовать, — озорно улыбнулся конунг, беря мою руку, он, управляя ей, поднёс лепёшку с мясом к себе ко рту, откусив с краю, он довольно улыбнулся, — вкусно, не пожалела сыру.

Смущённо сглотнув, я поспешила уйти подальше от любопытных глаз Бруно, Вилмы и Анни.

Прогуливаясь вдоль немногочисленных рядов, я видела все те же товары, что были предложены местными: меха, мясо, рыба, молочные продукты и товары ремесленников, теперь понятно, почему наш стол так заинтересовал и аборигенов, и купцов.

Прибывшие торговцы тоже привезли сюда не особо примечательные товары: много зерна, посуда глиняная и медная, украшения, тоже медные, серебряные, а золотые наверняка покажут отдельно и выборочно.

Интересного и нужного для меня ничего не было, овощи, как сказал Свейн до нас не довозились, ведь мы жили в самой дальней точке их пути. Но все купцы знали, что за ячмень, рожь и овёс, северяне платят хорошо. Пшеницу тоже привозили, но немного, как правило, её забирали для себя конунги.

— Идём к Оливеру, он всегда привозит что-нибудь необычное, — потянув меня в самый дальний уголок торга.

— Почему он так далеко от основного торга?

— Говорит ему здесь удобней, — улыбнулся конунг, — товар возвращать далеко не нужно.

— Не покупают?

— Не всегда, это особый товар, тот что берут, лежит в самом бойком месте.

— Возле нашего стола, — рассмеялась я, заметив на лице мужчины лукавую улыбку.

— Точно, а вот и мой друг.

— Хальгорд, рад тебя видеть живым, — воскликнул мужчина невероятного размера, просто человек-гора, с окладистой бородой и потрясающими голубыми глазами, — а это что за малютка.

— Светлого, — поприветствовал конунг торговца и привлёкши меня к себе, добавил, — Эвелин, познакомься, мой друг Оливер.

— Эвелин, — нараспев протянул мужчина, внимательно всматриваясь в моё лицо, — хм… мне, кажется твоё лицо знакомым, ты была уже здесь на торге прошлым летом?

— Нет, — ответил за меня Хальгорд, в его голосе слышалось настороженность, — Эвелин здесь с весны, мы забрали её у ярла Геста.

— Да? Значит корабль захватили… Ты хочешь возвратиться домой? — задумчиво спросил Оливер, обращаясь ко мне, — полагаю, Хальгорд не станет тебя удерживать силой, я смогу тебя доставить в твою страну.

Конунг мгновенно напрягся, его рука больно стиснула мою ладонь, но он промолчал, а на широких скулах, забугрились тугие желваки.

— Я не помню где жила, — нерешительно ответила, мысленно ругаясь на заботливого Оливера. Мне повезло, что ни конунг, ни Бруно особо не допытывали, откуда я родом, они лишь предположили, что из Бритты и мне это было выгодно. Ведь странно, не помнить, где ты жил, кто твои родные, не знать своё имя, но помнить, как делать стекло, бусы, печи и прочие новшества, поэтому я молчала. И вот теперь надо сочинять легенду, что-то рассказывать.

— Не помнишь? — недоумённо переспросил торговец, задумчиво теребя свою бороду.

— Наверное я ударилась головой, — неопределённо пожала плечами, изобразив в голосе равнодушие, — знаю лишь, что меня зовут Эвелин, примерно понимаю, откуда родом, помню многое, что когда-то учила, но не помню родных и свой дом.

— Если ты вернёшься к себе, возможно, память вернётся, один знакомый лекарь так говорил Оскару, — продолжал настаивать Оливер, а Хальгорд, казалось, ещё немного и вцепится в настойчивого торговца, — Хальгорд помнишь Оскара, он три зимы назад сюда заходил, попал в шторм, головой ударился о борт и не помнит с тех пор ничего, сейчас сын его ходит с нами, здесь где-то он.

— Оскар так и не вспомнил? — с надеждой в голосе спросил Хальгорд, поддавшись чуть вперёд.

— Да, но супруга верит, что всё образуется, — покачал головой Оливер и снова обратился ко мне, — я отвезу тебя, если хочешь вернуться.

— Нет, — резко чем следовало, ответила я и, чуть сбавив тон, продолжила, — скорее всего, я сирота и мне некуда возвращаться, иначе бы я помнила своих родных.