Холодный огонь

Она лежит под столом на полу из керамической плитки. Лежит на боку. Взгляд направлен параллельно полу. Прямо перед ней стул из оранжевого пластика и металлических трубок. Под стулом валяется картошка фри, рядом чизбургер: котлета наполовину выскользнула из булочек по измазанному кетчупом листу салата. Дальше лежит женщина. Старушка. Голова повернута к Холли. Смотрит между металлическими ножками стула мимо рассыпавшейся картошки и развалившегося чизбургера прямо на нее. Взгляд удивленный. Все смотрит и смотрит. Не моргает. А потом Холли замечает, что у старушки нет глаза, того, что ближе к полу. Вместо глаза – дыра, из дыры течет кровь. О господи, бедная старушка. Холли слышит жуткий звук.

Тра-тата-тата-та.

Она его не узнает.

Слышит, как кричат люди. Много людей.

Тра-тата.

Крики становятся громче. Звенит разбитое стекло. Трещит дерево. Какой-то мужчина орет, ревет, как разъяренный медведь. Он очень зол.

Тра-тата-тата-тата-тата-тата.

Теперь она знает, что это стрельба. Из автомата. Надо выбираться. Она поворачивается на другой бок. Она не хочет – нет, не может, просто не может ползти мимо старушки с кровавой дырой вместо глаза! Но за ее спиной лежит девочка лет восьми в розовом платьице, черных лакированных туфельках и белых носочках. Маленькая девочка со светлыми волосами. Маленькая девочка, маленькая девочка, маленькая девочка, маленькая девочка в черных лакированных туфельках. Маленькая девочка, маленькая девочка в белых носочках. Маленькая девочка, маленькая девочка, маленькая девочка… без половины лица! Красная улыбка. Сломанные белые зубы и перекошенная красная улыбка. Вопли, рыдания, крики.

Тра-тата-тата.

Этот кошмар не закончится, он будет длиться вечно.

Этот жуткий звук: тра-тата-тата.

Холли начинает двигаться. Она ползет на четвереньках подальше от старушки без глаза и от девочки без лица. Ладони скользят по теплой картошке, по горячему сэндвичу с рыбой, по разлитой горчице. Она ползет под столами, между стульями, а потом ее рука попадает в лужу ледяной кока-колы, и она замечает на большом бумажном стакане логотип «Утенка Дикси». Она в бургерной «Дворец утенка Дикси». Она ее обожает. Больше никто не кричит. Может быть, поняли, что в «Утенке Дикси» не принято так кричать. Но кто-то рыдает и стонет. И кто-то без конца повторяет: пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Холли выползает из-под очередного стола и видит в нескольких футах от себя мужчину. Стоит к ней вполоборота. Странно одет. Должно быть, это какая-то игра – «кошелек или жизнь», «угощай, или пожалеешь», розыгрыш на Хеллоуин. Но сегодня не Хеллоуин. Однако мужчина в костюме. На нем солдатские берцы, камуфляжные штаны, черная футболка и головной убор, как у «зеленых беретов», только черный. Он точно не солдат. Через ремень у него свисает большой дряблый живот, и он не брился, наверное, неделю, а солдатам положено бриться, значит он ряженый. Перед ним на коленях стоит юная официантка «Утенка Дикси». Симпатичная девочка-подросток с рыжими волосами, она подмигнула Холли, когда принимала у нее заказ. Теперь она стоит на коленях перед мужчиной в форме. Она низко наклонила голову, будто в молитве, только она не молится, а повторяет: пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Мужчина орет ей что-то про ЦРУ, про управление сознанием и шпионские сети, которыми руководят со склада «Утенка Дикси». Замолкает и смотрит на рыжую девочку. Просто стоит и смотрит, а потом приказывает смотреть на него. Она: пожалуйста, пожалуйста, не надо. Он повторяет: смотри на меня. Она поднимает голову и смотрит на него. А он говорит: за дурака меня держишь? Девочка напугана, очень напугана, она говорит: нет, пожалуйста, я ничего об этом не знаю. А он: еще как знаешь, сучка. Опускает свой большой автоматический карабин и целится ей прямо в лицо. Целится в упор. Она говорит: господи, господи, господи. А он: ты заодно с этими крысами. Холли уверена – мужчина вот-вот отбросит свой автомат и расхохочется. И все, кто притворялся мертвыми, встанут и рассмеются. А потом выйдет управляющий, и все станут кланяться, как после представления на Хеллоуин. Только это не Хеллоуин. Мужчина нажимает на спусковой крючок.

Тра-тата-тата-тата-тата.

И рыженькая девочка исчезает.

Холли разворачивается и на четвереньках отступает тем же путем, каким приползла. Она ползет быстро, пока он ее не заметил. Он сумасшедший, вот кто он, он – сумасшедший. Холли ползет по той же разбросанной еде и разлитой коле, ползет мимо маленькой девочки в розовом платьице, прямо по ее крови, и молит бога, чтобы безумец не услышал ее.

ТРА-ТАТА-ТАТА-ТАТА-ТАТА!