Холодный ветер, строптивая вода

– Если король совершит хоть один неверный шаг, то Микеле Вислы воспользуется им и связями в Виссарии и Измире, чтобы поднять против него народ, – объяснял мне Витторино. – А во время войны недовольных найти легко.

Маргарита Вандомская об этом знала, поэтому всячески заботилась о доброй славе своего семейства: благотворительность и вклады в Храм Всевидящего Ока были ее основной деятельностью.

– Добиться всемирной любви семейству Вислы мешает политика семейства Ардо. Они всячески ослабляют славу семейства Черных Лилий, возвышая свое.

– Пока эти две системы находятся в относительном равновесии, – сделала я заключение, – король может не беспокоиться.

– Повод для беспокойства есть всегда, – ответил мне Витторино.

Сейчас, когда я входила с Маргаритой в Храм, я была с ним согласна. Даже в ее компании меня не оставляло беспокойство.

– Вы не приехали вчера. – Епископ Гамас предложил нам сесть напротив купели за алтарем.

– Мой супруг велел мне остаться, я думала, вас предупредили. Я не могла его ослушаться, – ответила я, внимательно вглядываясь в лицо епископа. Сейчас его глаза казались серыми, с глубиной. – Вы не получили записку?

– Получил, – нехотя признал он и сел рядом со мной на скамью, так что я оказалась между Маргаритой и епископом. – Что ж…

В течение часа я разглядывала золотой глаз над купелью и вникала в историю возникновения религии Всевидящего Ока. В поведении епископа не замечалось ничего предосудительного, рассказывал он очень интересно, я с удовольствием слушала. Я все-таки ошиблась в нем, все-таки мне показалось. Глядя на купель, вспоминая те неприятные мгновения, я вдруг посмотрела на них с другой стороны. Насколько самому епископу был приятен такой ритуал, прикосновение к чужому телу? Возможно, он тоже исполнял его не по своей воле, и это взаимное напряжение вылилось в неловкость движений. Ну, а дурацкая привычка облизывать губы могла ошибочно посчитаться мной как признак сладострастия. Мне даже стало немного стыдно.

Мы договорились, что уроки будут не каждый день, а по взаимной договоренности накануне. Так у меня освобождалось иногда вечернее время.

Когда возвращались в замок, Маргарита Вандомская вдруг сказала:

– Епископ Гамас весьма приятный человек.

– Он очень много знает. Мне было интересно его послушать, – откликнулась я.

– Да, несомненно. Он многое знает о людях и вере.

Я внимательнее присмотрелась к ней. Маргарита определенно имела свой шарм и очарование, несмотря на седину в волосах и морщинки. Ее глаза светились умом и целеустремленностью, осанка была благородная, даже немного надменная. Лицо красиво даже сейчас, а в молодости она, должно быть, была чудо как хороша. Ее сын Микеле унаследовал ее привлекательность, но его черты были гораздо более грубыми. Маргарита покрывала волосы легким платком и обручем, украшенным камнями. Похоже, в этом головном уборе и заключалась часть ее шарма: сколько я ее наблюдала, столько и разнообразных вариантов этого образа видела.

– Леди Маргарита, – решилась я, – а почему между семействами Черной и Белой Лилий такая непримиримая вражда? Что произошло?

– Лорд-канцлер вам не рассказывал? Я думала, он информирует вас обо всем…

В голосе Маргариты вдруг послышалась насмешка. Я решила обратить ее в шутку и дать понять, что Витторино не посвящает меня в интриги и я действую чисто из женского любопытства.

– Вовсе нет, он лишь читает мне нотации, – фыркнула я.

От Витторино я, конечно, знала о причине вражды. Но мне было любопытно, как ее преподнесет Маргарита. Узнавать своих противников лучше так.

– Это давняя история. Сначала Белые Лилии стали таковыми в пику Черным. Вы ведь знали, ваше величество, что ранее на их гербе была жаба? – высокомерно с презрением начала Маргарита. Разговор о врагах ее семьи явно не доставлял ей удовольствия. Ничего, леди Маргарита, мы все вынуждены мириться с обстоятельствами. – Но когда семейство Ардо стало подниматься из нищеты, оно захотело равняться на тех, кто издавна занимал свое место. На нас. И сначала жаба стала изображаться под лилией, а потом исчезла. Семейство заключило несколько выгодных браков и стало метить в родственники нашей семье. Брат отца моего мужа должен был жениться на дочери Ардо. Семейству Вислы нужна была поддержка Ардо, потому что король умер, не оставив наследников, и на престол стали претендовать несколько благородных семей. В том числе ныне правящая династия Мартел. Но накануне свадьбы произошел скандал: девица оказалась обесчещена каким-то проходимцем. И ничего лучше не придумала, как свалить все на отца Георга, который к тому времени уже был давно женат и имел детей. Между братьями случилась ссора. И естественно, что в день голосования глава семейства Вислы потерял голоса брата и семейства Ардо. Был выбран основатель династии Мартел. Но с тех пор мы не можем простить предательства этому семейству. Лилия – символ чистоты, а они далеки от целомудрия и преданности.