Холоп августейшего демократа

— Господи святы! — крестился, забыв о приличиях, мастер ложи. В иное время за подобное махание перстами он запро­сто мог бы поплатиться стулом мастера, братьям всех ритуалов ещё издревле была запрещена всякая открытая религиозность. Исторически доказано, что всё в нашем мире сотворено великим Архитектором, а всевозможные боги и божки к этому не име­ют никакого касательства. От Архитектора, кстати, и ведут свою духовную родословную Всевысочайшие Кураторы и, как в по­следнее время доподлинно определено учёными, и наши отече­ственные Преемники.

— Да что же это за напасть такая на наше любезное отече­ство! — продолжил свои причитания божий слуга. — Ох, не зря я так не люблю всю эту вздыбившуюся землю, горы этые распроклятущие! Да и в божьем-то мире к добру-то разве что когда вздыбливалось? Нет, господа, всё это срам, всё ко злу да распут­ству! Чуяла душа моя, грядёт нечто непотребное и опасное для благочестивых людей наших!..

— И что же предлагает досточтимый мастер? Испугаться и дожидаться неминуемого конца света? Так вы его нам уже тре­тью тысячу лет обещаете, — по-лисьи, с явным ехидством спро­сил брат аптекарь.

— И ни в коем разе, досточтимые единомышленники! — ка­тегорически парировал хранитель мастерского стула. — Наша наипервейшая задача — учинить самое полное разыскательство и о результатах немедленно доносить его высокодемократичности Генерал-Наместнику. Мне прихожане посредством испове­ди уже давно сигнализируют, что в Чулымском уделе какие-то странники объявились, народ будоражат, супротив утверждён­ных Курултаем конфессий агитируют, мерзости о равенстве всех людей разглагольствуют. Анафема, одним словом, и измена!

— Братья! Возвываниями и галдежом, — как бы не слыша слов князя свободы совести, зарокотал Наместник столицы, — мы с задачей не совладаем! А посему слушайте боевой приказ: без особой торопливости и, главное, блюдя всё в тайне, каждый из вас должен собрать все уже имеющиеся слухи, сказки, прит­чи и прочую небыль, бытующую в окуёме об этой Шамбале, и срочно представить в мою канцелярию. Людей, кои небылицы измышляют и вредносно укореняют в несознательные головы, какого бы роду-звания они ни были, подвергнуть арестованию и препроводить в казематы свободы и справедливости. Снестись по сему вопросу со своими людьми в бандах, эти бестии многое могут нам поведать. Объявить об увеличении вознаграждения за поимку супостата Макуты-Бея, и ещё велено ничего ни под ка­ким видом, ни за какие деньги не передавать ханьцам, а именно они углядели следы этой самой Шамбалы в наших горах. Вот, вроде, и всё! За работу, други мои! — и он мигом махнул подне­сённый ему мажордомом лафетничек анисовой водочки.

— Господин Генерал-Наместник. — послышались прося­щие возгласы.

— К порядку, братья! — стукнул молотком мастер ложи. — Прошу не забываться, что в этих стенах нет ни господ, ни чинов! Мы братья друг другу! Любезный брат скотопромышленник, — обратился председательствующий к более других суетящемуся тучному человеку, — явите нам свой вопрос.

— Досточтимый брат мастер! Извиняюсь я великодушно, но господин Генерал-Наместник, отец наш, заступник, — заголо­сил, пытаясь побороть в себе неимоверное волнение, богатейший человек окуёма, — будьте любезны, не побрезгуйте общением с темнотой институтской, просвети ты нас, Архитектора ради, что такое эта самая Шамбала?

— Да! Да! — раздались со всех сторон возгласы поддержки.

— Доподлинно сего никто толком не знает. Однако разыскива­ют сие потаённое место уж весьма продолжительное время, может, и полтысячи лет, а может, и более. Что в нём сокрыто, тоже полнейшая тайна, одни говорят, дескать, это хранилище великих знаний, другие, что где-то глубоко в пещерах спят старые боги и только ждут своего часа, чтобы восстать и за всё спросить с ныне живущих. Одним сло­вом, сие есть некая тайная пещера, в которой неведомо что.

— И глядите мне, чтобы без спросу туда никто соваться не вздумал, — грозно хрястнул молотком мастер, — а иначе про­кляну и анафеме предам!

— И мы тоже проклянём! — повскакивали со своих мест муфтий, раввин, какой-то женоподобный ксёндз и ещё с полде­сятка мелких служителей мелких культов.

— Вот с таким похвальным единодушием мы и должны дей­ствовать. И язык за зубами держать, — подвёл итог собранию Воробейчиков.

11