Хожение за три моря Афанасия Никитина 1466-1472 гг.

И в той Ефиопской земле был 5 дней. Божией благодатью зло не произошло, много роздали мы ефиопам рису, перцу, хлебов, - и они суда не пограбили. А оттуда плыл 12 дней до Маската{330} и в Маскате же встретил шестой Великий день. И плыл до Ормуза{331} 9 дней и в Ормузе был 20 дней. Из Ормуза пошел к Лару{332} и в Ларе был 3 дня. Из Лара пошел к Ширазу{333}, 12 дней, а в Ширазе был 7 дней. А из Шираза пошел в Аберкух{334}, 15 дней, а в Аберкухе был 10 дней. А из Аберкуха пошел к Йезду{335}, 9 дней, а в Йезде был 8 дней. А из Йезда пошел к Испагани{336}, 5 дней, а в Испагани был 6 дней. А из Испагани пошел к Кашану{337}, а в Кашане был 5 дней. А из Кашана пошел к Куму{338}

, а из Кумы пошел в Саву{339}. А из Савы пошел в Султанию{340}. А из Султании пошел до Тавриза{341}. А из Тавриза пошел в орду к Хасан-беку{342}, в орде пробыл 10 дней, так как пути никуда не было. А на турецкого [султана]{343} послал Хасан-бек рати своей 40 тысяч, и взяли они Сивас{344}; да и Токат{345} взяли и пожгли, Амасию{346} взяли и пограбили там много сел. И пошли воюя на Караман{347}

. А я из орды пошел к Арзинджану{348}, а из Арзинджана{349} пошел в Трапезунд.

И пришел в Трапезунд{350} на Покров святой богородицы и присно девы Марии и пробыл в Трапезунде 5 дней. И, придя на корабль, сговорился о плате{351} - дать со своей головы золотой до Кафы; а золотой я взял на пошлину{352}, а отдать его в Кафе{353}. В Трапезунде же субышы{354} и паша{355} причинили мне много зла{356}

: унесли весь мой хлам к себе в город{357}, на гору, да и обыскали все; что мелочь была хорошая - всю выкрали, а искали грамот, так как пришел я из орды Хасан-бека.

Божией милостью доплыл я до третьего моря, до Черного{358}, а по-персидски море Стамбульское{359}. Плыл же морем по ветру 5 дней и доплыл до Вонады{360}, но тут нас встретил сильный ветер с севера и вернул нас к Трапезунду. И стояли мы в Платане{361} 15 дней из-за сильного и злого ветра. Из Платаны дважды выходили на море, но встречавший нас злой ветер не давал нам идти по морю{362}; боже истинный, боже покровитель! - потому что, кроме него, иного бога не знаем. И море, было, проплыл, да занесло нас к Балаклаве{363}, а оттуда к Гурзуфу{364}, и стояли здесь 5 дней.

Божиею милостью приплыл в Кафу, за 9 дней до Филиппова заговенья. Боже, творец! Прошел я милостию божией три моря. Остальное бог знает, бог покровитель ведает{365}

. Во имя бога милосердного и милостивого{366}. Бог велик! Боже благий, господи благий, Иисус дух божий{367}! Мир тебе! Бог велик; нет бога, кроме Аллаха, творца. Слава богу, хвала богу! Во имя бога, милосердного и милостивого! Он есть бог, которому другого подобного нет, ведающий все тайное и явное; он милосерден и милостив; он бог, которому нет другого подобного; он царь, свет, мир, спаситель, попечитель, славен, могущ, велик, творец, зиждитель, изобразитель. Он разрешитель грехов, он и каратель; дарующий, питающий, прекращающий всякие затруднения; знающий, принимающий наши души; распростерший небо и землю, все сохраняющий; всевышний, возвышающий, низвергающий, все слышащий, везде видящий. Он судья правый, благий{368}.

ПРИЛОЖЕНИЯ

РОДИНА АФАНАСИЯ НИКИТИНА - ТВЕРЬ XIII-XV ВВ.(ИСТОРИКО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ОЧЕРК)

[ПРИЛОЖЕНИЕ К ИЗДАНИЮ 1948г.]

I

Путевые записки «тверитина» Афанасия Никитина сохранились в составе московских летописных сводов XVI в. Нет никакого сомнения, что и для своего времени это был замечательный литературный памятник. Потому-то и попали на страницы летописей записки Никитина - первое и лучшее в европейской литературе описание Индии, составленное очевидцем.

Рукопись Афанасия была доставлена московскому дьяку Мамыреву, по всей вероятности, кем-либо из москвичей, спутников Афанасия при его возвращении на родину и свидетелей его смерти: будь то земляк Афанасия, тверич, и рукопись попала бы не в Москву, а в Тверь, где тоже велось свое летописание и культивировался свой местный патриотизм. Но не исключена возможность, что записки Никитина доставлены были Мамыреву и из Твери - только не сразу, кружным путем. Вероятность такого предположения основывается на том, что последовавшее в 1486 г. присоединение Тверского великого княжества к Московскому не совершилось бы так быстро и без борьбы, если бы не имело сторонников (и не готовилось бы исподволь) и внутри самого правительственного, политического и церковного аппарата и общества в Твери.