Хожение за три моря Афанасия Никитина 1466-1472 гг.

Но каким бы путем ни пришли в Москву записки Никитина, заслуживает безусловно доверия указание летописи, что Афанасий был именно «тверитин»: при совершенно естественной, оправдываемой фактами склонности историков приписывать «московской руке» свободное обращение с целыми памятниками - и следами в них - местных, не московских литератур, - тверское происхождение Никитина должно считать тем более несомненным. Однако это и единственное (если не считать факта его кончины в пути) обстоятельство, известное нам об Афанасии, за исключением того, что он сам о себе сообщил в своих записках за годы своих странствий на Восток. Биография этого тверского купца и тверского писателя-путешественника, таким образом, невозможна. Возможна лишь характеристика его на основании текста его собственных записок.

Но остается все же вопрос: как возможно было появление именно на тверской почве и появление именно купца, оказавшегося достойным войти в историю мировой человеческой культуры XV в.? Ответ на этот вопрос остается искать - при полном отсутствии личных биографических данных - в исторической характеристике Тверского великого княжества, родины этого замечательного своего сына.

II

Тверское великое княжество выделилось в составе так называемой северо-восточной Руси, Суздальской земли, когда она уже стала «улусом» золотоордынского «царя», - при Ярославе Всеволодовиче, первом великом князе Владимирском, вынужденном искать утверждения в Орде, «старейшине в русском языце». По «уряжению» Ярослава, «Тверь» после его смерти (1246 г.) закреплена была за пятым его сыном, тоже Ярославом, при котором оформилась и в церковном отношении как епископия. Отчиной семи поколений потомков этого Ярослава (Ярославича) просуществовало Тверское великое княжество 240 лет - до 1486 г., когда состоялось почти бескровное его включение в состав Московского централизованного государства при Иване III.

После смерти своего знаменитого брата, великого князя Александра Ярославича Невского, бывшего одновременна новгородским и великим владимирским князем, в 1263 г. Ярослав Ярославич был приглашен на стол в Новгород, а затем, не без помощи новгородцев, получил и Владимирский великокняжеский стол. И перед тверским феодальным мирком, - на восемь лет, до самой смерти Ярослава в 1271 г., вовлеченным в общерусские дела, - открылись новые перспективы и возможности.

В 80-90-х годах XIII в., в обстановке ожесточенной борьбы за Владимирское великое княжение между Димитрием и Андреем Александровичами, сыновьями Невского, и наводок на Суздальщину татарских вооруженных сил, тверские

бояре, во главе с князем Михаилом Ярославичем, выступают самостоятельной и смелой организующей силой, с которой не могли справиться ни Литва (в налете на Тверь в 1285 г.), ни великий князь, когда «не восхоте Михаил Тверскый поклонитися великому князю Димитрию и нача полки наряжати» (т. е. готовиться к вооруженному отпору), ни Дуденева татарская рать, прошедшая с князем Андреем грабежом и разбоем по всей Суздальщине и четырнадцати ее городам и не решившаяся итти на Тверь, заслышав о подготовляемом там сопротивлении (в 1294 г.).

У тверского епископа ищут посредничества Димитрий, с Андреем, и в Твери же рождается после Дуденева погрома идея организации союза самообороны против «татарина» с участием Новгорода, которому взамен того Михаил Ярославич обещал помощь против любого агрессора (договор 1295-1300 г.).

За этими контурами тверской редакции общерусской политической программы борьбы на два - западный и восточный - фронта стояли прилив населения, спасавшегося от татар бегством на территорию Тверского княжества, и, вероятно, некоторая переоценка признаков внутренней дезорганизации, в Золотой Орде.