Хозяйка Айфорд-мэнор

— Добро пожаловать в Айфорд-мэнор, — сказала она. — Я — Аделия Айфорд, хозяйка этого дома. Что привело вас сюда?

Молодой человек, окинув ее быстрым взглядом, смутился. Извлек из седельной сумки бумагу под сургучной печатью и произнес, стараясь не заикаться:

— Шерифу нашего круга, госпожа, достопочтенному Джорджу Родерику Сэймуру стало известно, что на территории вашего мэнора нашли приют девять бродяг, коих вы укрываете, предоставляя крышу и стол, что преследуется законом. По акту от тысяча пятьсот семьдесят девятого года любой, предоставляющий кров бродягам и нищим, облагается штрафом в размере одного фунта за каждую укрываемую семью и обязан явиться в поместный суд для разбирательства дела.

Чем дольше он говорил, тем большее недоумение читалось на лице девушки. Бродяги, нищие? Таких в мэноре не было. Это ошибка! Она поглядела по сторонам, как бы призывая в свидетели сами стены нового дома, и заметила Глэнис с виноватым лицом, стоящую у нее за спиной.

И вдруг та кинулась ей под ноги:

— Простите меня, госпожа, простите меня, окаянную. Брэди был прав, не стоило нам делать такого, но Лили, племянница моя по сестре, осталась без крова, и я пожалела ее и семью ее, предложила пожить в старом овине на дальнем поле. — Она хлюпнула носом. — Им некуда было податься, а бродяг, сами знаете, коли поймают, велят бить плетьми и клеймят железным прутом.

Аделия, оглушенная этой вестью, казалось, на мгновение онемела.

Через силу спросила:

— Бродяги в нашем овине… Что с ними случилось?

Глэним торопливо заговорила:

— Их хозяин велел огородить поля для овец и погнал арендаторов не задумываясь. Им пришлось оставить свой дом, всё нажитое, и уйти с привычного места… Верно сейчас говорят, — покачала она головой, — овцы поедают людей.

— Боже праведный, — выдохнула Аделия.

И Глэнис сказала:

— Бог нынче помогает только богатым, а бедным надеяться не на что. — Из глаз ее снова полились слезы, и Аделия потянула ее за рукав: — Поднимайся. Где сейчас эти люди?

— Так кто где, госпожа, — с опаской ответила женщина, — мужчины чинят изгородь в поле, женщины… кто на кухне мне помогает… кто в доме.

— Так эти женщины, которых ты привела…

— … Они и есть, — досказала служанка. — Когда вы приехали в дом и затеяли в нем работы, я подумала, это шанс для них заработать, накопить хоть немного, чтобы податься на новое место.

Аделия стиснула руки. Противоречивые чувства разрывали ее… Фунт — за семью, от этой мысли ее затошнило. Но и прогнать этих людей она не могла: они работали в доме, и дело делали хорошо. К тому же, бойкую Керру она хотела взять в горничные, обучить ремеслу личной служанки, да и платили им сущие крохи.

Уполномоченный от шерифа, молчавший все это время, поспешил обратить внимание на себя:

— Вот бумага под подписью шерифа Сэймура, госпожа. Коли прогнать этих людей, штраф платить не придется…

— Но они работают на меня, — возразила Аделия. — Разве это не является смягчающим обстоятельством?

И тот произнес четко, как по написанному:

— Слуга, не связанный договором на год и не проживающий в доме работодателя, не защищен по закону. Можете ли вы предоставить соответствующие бумаги?

— Нет. — Аделия головой покачала и протянула руку к приглашению в суд.

Казалось, весь мир ополчился против нее. В чем она виновата? А самое главное: кто почел себя должным донести в магистрат о проживающих на ее земле бездомных?

31 глава

В тот же день, едва отбыл представитель шерифа, Аделия распорядилась переселить новых слуг из овина в дом, а Бенсону — оплатить штраф, как то полагается, и составить бумаги. Она была слишком сосредоточена на проблеме поиска денег, чтобы обращать внимание на его постную физиономию, всем видом выражавшую недовольство ее новым решением: приютить в доме каких-то бродяг.

Глэнис, виноватая, но и счастливая одновременно, не переставала твердить, насколько она ей благодарна: Аделия-де не пожалеет, что сделала это доброе дело, лучших работников ей не найти в целом графстве и даже — Англии.

Наведавшись в тот же день на мыловарню, Аделия выслушала отчет Китона Уэста: тот в самых восторженных выражениях рассказал ей о своих последних работах — ароматическом масле для леди Айвин и пуговицах с ароматов жасмина для ее подруги, мисс Артридж, — и просил пополнить запасы ингредиентов, которые пригодятся ему в скором времени.

Аделия пообещала, что сделает это как можно скорее, а сама продолжила думать над тем, где найти денег, чтобы обещание это исполнить.

В голову приходило только одно: попросить у отца.

И пусть такому решению все в ней противилось, выбора не было.

И велев заложить одну из повозок, она собралась ехать в Дайн к родителям. Проведовать их и… попросить ссуду на первое время. Отец, конечно, будет кричать, обвинит ее во всех смертных грехах, но она это выдержит — не впервой — и позаботится о поместье и будущем своего малыша.

В ее положении выбирать не приходится…

Ребенок снова толкнулся, и Аделия приложила руку к чуть округлившемуся животу.

— Ничего, — сказала она, — мы все выдержим. Мы с тобой сильные! И все равно, что скажет отец.