Хозяйка Кара-Шимского леса (СИ)

Нет на Земле такого материала, который в ледовитом огне не горит. Хоть что кидай, всё сгодится. Но обычно его Ледовитки камнями топят, их надолго хватает. Камни, конечно, разные бывают. Одни похуже горят, другие лучше. А вот сгорают все одинаково, словно деревянные полешки в золу и пепел превращаются.

На Земле только Ледовиткам, наверно, секрет этого огня известен. Лишь они знают, как его разжигать. Хоть у них во дворце слуги разные на посылках, но сами Ледовитки камин топят, никому не доверяют.

Говорил я тебе, что от этого огня всякая зараза погибает, но есть у него ещё такая особинка: от света его вода не застывает. Казалось бы, стужа великая, а на стенах из розового и голубого мрамора инея нет. И на стёклах ледяных разукрас не увидишь. Мебель и другое обзаведенье тоже чистенькие, ни одной ледышки.

Что и говорить, многонько у этого огня свойств необычных, ох и многонько! Эх, скажу тебе, люди чего бы только ни отдали, чтобы секрет ледовитого огня узнать. Да что там! И тусторонние над разгадкой бьются, а понять не могут. Прижмур Отрутник не один раз лисой подбегал. Всё выпытывал и выведывал, всякие богатства сулил. Только и Ледовитки себе на уме. Знают тайну своего рода и крепко его соблюдают. Оно и верно, узнай кто-нибудь эту великую тайность, и жизнь на Земле сразу изменится. А может, и не будет больше жизни этой.

...Мёрзнут бедные волки, от печки подальше в самый угол забились и уже с жизнями прощаются. Хорошо ещё, что в растопке огонёк маленький горит, так себе, еле пышет. А растормоши его да подбрось камней! Эх, беды не миновать. А Анохе словно и дела нет. Правда, краем глаза на волков поглядывает, следит, стало быть, чтобы волки совсем не околели.

Гости ещё к столу не сели, а Вьюга уже петь захотела. Решила она новый хор испытать. Прошла к роялю, а волки рядышком полукругом расселись.

Странное у них пение получилось. Вьюга жалостливые куплеты исполняет, воет горестно, про любовь и про беды житейские, а волки весёлые припевы горлопанят. Ну, несуразность какая-то!

Вьюга старинный романс исполнила. Голос у Вьюги басистый, низкий, а тут ещё и картавый какой-то стал. Спела она первый куплет, уныло завывая, и волки за её спиной встрепенулись, словно очнувшись от оторопи, грохнули:

Отрывай, отрывай

Вкусно мясо от костей!

Прогоняй, прогоняй

Грусть-печаль дурных вестей!

Новый куплет Вьюга опять с тоской потянула: "Зачем меня ты растревожил..." И волки снова припев неистово грянули. Задорясь друг перед другом, заорали звонко, весело:

Прогоняй, прогоняй

Грусть-печаль дурных вестей!

У любви, у добра

Нет ни мяса, ни костей!

Такое вот пение...

Аноха сидит гордый весь, важно эдак приосанился. Только песня затихла, он неистово захлопал в ладоши, "браво" закричал. Все остальные и слова не проронили, как сидели с каменными лицами, так и не шелохнулись. А Путерга лукавить не стала.

-- С чего ты, доча, гугнивишь... -- сказала она. -- Сипишь себе под нос... Раньше у тебя голос сильней был, ярче...

-- Это, мамань, наверно, у меня от недоедания, -- потупилась Вьюга.

-- И я говорю. Ты покушай, потом споёшь, -- повернулась к Анохе и говорит: -- Какие у тебя волки хорошенькие, и про любовь поют...

К столу сели, и Аноха Зелёнка речь произнёс.

-- Нет слов, нет слов... -- растроганно начал он, смахнул навернувшуюся слезу и торжественно выпалил: -- Великая польза от наших радушных хозяюшек! Не измерить её ничем... Животные крепче организмами становятся, закаляются... Слабые отсеваются, само собой, туда им и дорога... Остаются самые лучшие... Паразиты и много разной заразы сгибает. Если бы не вы... -- Аноха чуть не задохнулся от своих лживых, неискренних слов. -- Если бы не вы и мои волки, зачахла бы жизнь, в посмешище бы превратилась. Низкий вам поклон, -- поклонился Аноха, а сам покраснел страшно, сел на стул и глаза прячет.

Хитрит, конечно, какая уж там от Ледовиток польза. Когда весна приходит и Ледовитки укатывают в свою северную сторонушку, Аноха и Пилюля перепись населения своего леса проводят. Пересчитают остатних зверей и птиц да и прослезятся. Потом ругают Ледовиток нещадно, всё лето последними словами поминают.

А как зиме быть, Аноха радушно Ледовиток встречает, лебезит и угодить старается. "По-другому и нельзя,-- объясняет он другим лесовинам и Пилюле, -- начнут ещё лютовать и буйствовать и совсем всю животину погубят".

Очень уж Путерга падкая на лесть. Растрогалась она, засияла с довольства и говорит:

-- Да разве ж на полную силу дают развернуться? Спокон веку сверху зажимают. Для каждой земли свои ограничения установили. Для здешнего региону предел в сорок градусов назначили, а ниже -- ни-ни! Боронь наложили и не дозволяют температуру опускать. Шутейно, получается, морозим, а так, чтобы на полный мах и как душеньки угодно!.. Да вы кушайте, гости дорогие, кушайте, -- ласковым голоском пела она. -- Уж не обидьте, всё для вас.

Тарелки у Ледовиток большие -- самые настоящие миски, эдакие метровые подносы.