Хозяин

Особенно широко в начале 1938 г. пропагандировалось постановление январского пленума ЦК 1938 г. «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков». Опубликованное 19 января в газетах, это постановление осуждало «массовые, огульные исключения из партии», требовало быстрого рассмотрения апелляций исключенных и объявило, что виновниками произвола являются как враги, пробравшиеся в партийные органы, так и «отдельные карьеристы-коммунис-ты, старающиеся отличиться и выдвинуться на исключениях из партии, на репрессиях против членов партии». На волне новой кампании некоторое количество коммунистов (в основном тех, кого еще не успели арестовать) действительно были восстановлены в партии. Определенное значение имело решение январского пленума о запрещении «неправильной, вредной практики, когда исключенных из ВКП(б) немедленно снимают с занимаемой ими должности».

Все эти постановления и кампании принципиально не изменили ситуацию в стране. Они не были рассчитаны на то, чтобы сколько-нибудь серьезно затормозить террор и в конечном счете принесли облегчение лишь незначительному количеству пострадавших. Однако пропаганда таких решений давала особенно высокий результат. В условиях террора люди с надеждой воспринимали любую позитивную информацию, с особой готовностью верили (или заставляли себя поверить) в «непричастность» к произволу вождей, в конечное торжество справедливости.

Особое значение демонстрация «непричастности» высшего руководства и поиск «козлов отпущения» приобрели в период выхода из террора, неизбежно связанного с ответом на традиционный вопрос: кто виноват? В значительной мере преступления периода массовых операций и кадровых чисток были списаны на «врагов» в органах госбезопасности и персонально на Ежова. Об этом косвенно сигнализировала информация о снятии Ежова и других руководителей НКВД. Сужая рамки дозволенного недовольства и критики, официальная пропаганда практически не допускала широкого обсуждения проблемы виновности государственных структур (того же НКВД) в целом. Речь шла именно об отдельных «врагах», проникших в эти структуры. Эффективным способом выведения из-под удара истинных виновников террора была также шумная пропагандистскую кампанию против так называемых «клеветников».

Команды о проведении этой кампании шли сверху. Несколько материалов, осуждающих «клеветников» поместила «Правда»[1011]

. Знаковым событием в развертывании кампании и индикатором намерений высших руководителей страны было рассмотрение в ЦК ВКП(б) дела группы Напольской — нескольких сотрудниках ленинградских институтов, которые, как следует из документов, объявили себя борцами с «врагами» и посылали заявления в НКВД. Группа действовала длительный период. По ее сигналам, как утверждалось в материалах дела, были арестованы несколько человек, в том числе ответственных работников Ленинграда, которые пытались пресечь деятельность группы. Однако после снятия Ежова отношение властей к подобного рода «общественной активности» изменилось. Делом Напольской занялись секретарь ленинградской партийной организации, секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Жданов и заместитель председателя КПК М. Ф. Шкирятов. Под их руководством вопрос готовился для рассмотрения на Оргбюро ЦК. В обширном проекте решения говорилось, что участники группы Напольской, «создавшейся под флагом разоблачения враждебных элементов главным образом в научно-исследовательских институтах и учебных заведениях Ленинграда, стали претендовать на особую роль и заслуги в деле разоблачения врагов, пытаясь создать для себя из критики и разоблачительной работы своеобразную монополию». Группа Напольской была осуждена как антипартийная. Ленинградскому горкому поручалось «проследить за дальнейшим поведением участников группы и ликвидацией их групповой борьбы, создав для честно признавших свои ошибки необходимые условия для исправления и нормальной работы». Постановление предусматривало реабилитацию тех ленинградских работников (секретаря одного из райкомов, редактора газеты «Ленинградская правда»), которые выступали против группы Напольской и были за это репрессированы. Ленинградский комитет должен был также рассмотреть все заявления от пострадавших в результате доносов Напольской и ее товарищей[1012]. Проект этого постановления Жданов и Шкирятов предварительно направили Сталину. В архивном деле сохранилась резолюция Сталина: «Тт. Жданову и Шкирятову. Мне кажется, что резолюция тт. Жданова и Шкирятова — правильна. И. Сталин»[1013]. 11 февраля 1939 г. постановление было утверждено опросом членов Оргбюро ЦК.