Хозяин Москвы

– Сидел бы и радовался, – сказал мне мой приятель из ФСБ, – у тебя самая красивая девушка России, ты Хозяин Москвы, денег навалом, можешь позволить себе всё что угодно, любые развлечения и приключения. И главное, ты – небесный! Миллионы продали бы душу, чтобы оказаться на твоём месте.

Да, он был прав.

Но вместо того чтобы радоваться, я напиваюсь в одиночестве. Может просто такой я человек? И в какие условия меня не помести, везде будет то же самое?

***

– Ну привет, мил человек! – батюшка был в настроении. – Садись давай! Да иди ты со своим благословением. Просто садись.

Я сел. Он вытащил из тумбочки литровую бутылку очень хорошего коньяка.

– Какие планы на сегодня, порнограф?

– Ну как, рабочее совещание в четыре…

– Всё ясно! Значит, свободен. Выпьем!

Это было неудачно. Мы вечером планировали с Машей встретиться, провести время спокойно и по-семейному, без алкоголя.

– Я сегодня не могу, – попытался я вяло возразить, – у меня дела важные…

– Ой, брось, какие у тебя дела! Хозяин-то ты фейковый! Или ты про Машку? – он недобро прищурился.

Я обиделся на «фейкового».

– Сами таким назначили! Я не просился…

– Да ты не дерзи! – повысил он тон. – Говорили уже об этом!

Он достал широкие стаканы и налил в каждый по половине.

– Такой коньяк так не пьют, – сказал я. – Его из специальных бокалов цедят. С сигарами.

– Бля! Умный какой нашёлся, – батюшка противно скорчился. – А то я не знаю. Только я не цедить сегодня намерен, а пить! У меня событие!

– И какое же?

– Дело такое, мой дорогой, что через месяц быть мне Председателем Правительства!

И он пристально посмотрел на меня, ожидая моей реакции. Должен сказать, мне было совершенно всё равно, но чтобы не обижать старика, я вскинул брови и воскликнул:

– Ого! Поздравляю!

– Спасибо! Ну за это и выпьем.

Мы чокнулись, и он опрокинул стакан. Я сделал небольшой глоток. Заметив это, он покачал головой:

– Ой-ой-ой, нехорошо! Обижаешь меня! Ну-ка, давай-ка, брат, до дна!

Спорить было бесполезно. Я выпил всё, и он тут же налил ещё.

Меня передёрнуло. Коньяк, тем более хороший, это совсем не тот напиток, который можно пить залпом по сто пятьдесят граммов.

– Закусить бы чего… – пробормотал я.

– Сейчас организуем!

Он нажал какую-то кнопку и сказал:

– Петька, быстро дуй в магазин. Да, в рыбный этот. Возьми осетрины копчёной, сёмги и форели слабосолёной, ну и икорки всякой… Нет, чёрной не надо, не люблю её. Хотя нет, возьми пару банок Хозяину, он любитель её пожрать! А, устриц сахалинских!

Я нахмурился, но не стал вдаваться в расспросы. Он все равно не расскажет, откуда знает про мои вкусы. Проще смириться с тем, что ему всё про меня известно. Я перекрестился.

– Ты чего крестишься? – с подозрением спросил он.

– Да так, прошу прощения у Господа за то, что пью во время рабочего дня.

– Ай, юморист какой! Да ты все рабочие дни напролёт жрёшь, как сивый конь!

– Ну а что же мне ещё делать, раз Хозяин я фейковый.

– Да нормальный ты Хозяин, брось. Был бы ненормальный, убрали бы уже.

Мы выпили ещё. По желудку разлился жар, потом утих и превратился в приятное тепло.

Солнечный свет за окном как будто вспыхнул ярче, намекая о наступающей весне, и нежно-пахуче, волнительно подуло, как будто заиграла фортепианная пьеса «к Элизе». Мне захотелось курить.

– Как в райском саду, – заулыбался батюшка, глядя в окно. – Иди сюда, посмотри.

Я встал и прошёл к окну с его стороны стола. Впервые я оказался в такой позиции. Меня это смутило. Он похлопал меня по пояснице, наклоняя к окну.

– Да смотри!

Я выглянул. В самом деле, очень милый и аккуратный сад, с деревьями, прудом и цветочными клумбами. Пахло старой заводью, щебетали первые птицы. Я вдохнул глубоко и у меня чуть закружилась голова. Батюшка продолжал похлопывать меня по пояснице.

– Курить хочешь? – вдруг спросил он.

– Да, – кивнул я.

– Кури, – он наклонился и достал пепельницу с низу тумбочки.

Я откинулся в кресле и закурил.

***

Когда принесли закуску, мы уже были сильно хмельные. Батюшку я таким никогда не видел, он раскраснелся, скинул свой клобук, седые волосы растрепались. И как-то лицо у него изменилось, словно он вдруг снял маску и предстал самим собой. Речь у него тоже стала другая, если раньше в его тоне преобладали растянутые и гнусавые нотки, словно он службу в церкви читает, то сейчас она стала проста и безыскусна.

Хотя вот я вообще против того чтобы человек был самим собой с другими. Лучше оставаться в маске и сохранять дистанцию (даже по отношению к себе). Не для других – а ради самого себя. Чтобы не превратиться в свинью.

Батюшка много говорил, зло и быстро, про какие-то свои политические дела. Те гандоны, и эти гандоны, эти суки, и те суки. Много важной, и даже подозреваю секретной информации сообщил мне он, но мне всё это было не интересно. Я далёк от мира интриг и политических игрищ.

Поскольку литр был почти допит, закуска подоспела вовремя, а то я сегодня ничего не ел. Я набросился на еду. Сейчас, подумал, допьём и я убегу. Ещё успею до вечера отойти немного. Но у батюшки были другие планы. Как только мы допили, он достал новую бутылку – водку ноль семь.