Хозяин Спиртоносной тропы

Этим посланием он хотел заинтриговать всех, кто знал об их путешествии. Сабля, подаренная ему Стюрой, должна произвести фурор среди постылой, скучной, мещанской жизни Томска. Внести в историю свою шокирующую лепту востоковедения. А может, даже полностью перевернуть представления о прошлом Сибири, каковым его преподносят студентам в университете. Имя и фамилия Вениамина Дистлера будут навеки внесены в реестры самых уважаемых путешественников, подаривших научному миру знаменательные факты истории. Он представлял себе удивленное лицо профессора, до этого всегда с некоторым пренебрежением относившегося к нему за то, что он высказывал самые неожиданные предположения на занятиях, совершенно противоречившие доказанным законам. Вениамин уже надевал на себя лавры почитания: может, его наградят грамотой от университета. Или даже дадут знак отличия, нет, орден! Да-да, обязательно орден признания. А может… ученую степень!

От этих представлений Вениамину в голову била кровь, сердце замирало и тут же начинало колотиться, как жаворонок над полем. В его годы достичь такого не мог никто. А он — добился! И виной тому — сабля, которую он везет в дорожной сумке. Переживая будущие минуты торжества, страдая бессонницей в гостинице, он писал скрупулезное представление «находке века» от момента выхода на Екатериновский хребет до последнего дня. Только вот…

Тут в голову влезал коварный, тщеславный бес. С иронической насмешкой говорил певучим голосом:

— С отчетом получается неувязка: дарительница как-то не вписывается в представление. Просто упомянуть, что саблю подарила Стюра — смешно. Спросят, кто такая Стюра? Почему она ее тебе отдала? За что? Где взяла? Вот если бы немножечко «искривить историю», к примеру, вписать такую толику: нашел саблю в пещере. Или раскапывал старую старательскую могилу. Тогда да, это будет грандиозно! А Стюра что? И так проживет без упоминания. Зачем ей титулы и ордена? Ей и так хорошо.

Слушая этот голос, Вениамин был на вершине блаженства. Но вдруг другой голос, строгий и справедливый отрезвлял:

— Ты что, сволочь? Чужой славы захотел? Это твоя сабля? Ты ее нашел? А как же настоящий хозяин? Тебе не стыдно? Как потом будешь смотреть людям в глаза? Тебе же с ними жить!

Вениамин подскакивал с кровати в холодном поту, крестился:

— Прости, Господи! Что это было?

Оглядевшись, узнавал гостиничный номер, стол, на нем разложенные бумаги, чернильница, перо. Успокоившись, опять дремал, пока неприятный, приторный голос вновь не проявлялся:

— Так что ж, Вениамин? Как поступишь?

В Томск прибыли как планировали. Приветствовав родных и близких, Вениамин решил не откладывать находку на потом:

— Отец! Мне тебе надо многое рассказать и что-то показать! Ты разговаривал с профессором Менделем?

— Да, сын мой, — обнадеживающе успокоил его Григорий Дементьевич. — Обещал быть сразу, как только явитесь и позовете.

— Так зови же скорее!

— Что, даже не сходишь с дороги в баню?

— Какая баня? Тут такое! Мы стоим на пороге открытия. Это заинтересует не только его, но и всех востоковедов. Я привез такую находку, которая, возможно, заставит историков посмотреть на Сибирь с другой стороны.

— Может, сначала покажешь ее мне? — предусмотрительно попросил отец.

— Нет. Я хочу чтобы все выглядело официально.

— Что ж, будь по-твоему, — согласился Григорий Дементьевич и распорядился, чтобы отправили вестового.

Пока ждали профессора Менделя, Вениамин еще дважды прочитал отчет, а когда тот незамедлительно прибыл, был подготовлен к докладу, как министр перед Государем. Заинтересованный Мендель недолго тряс Вениамину руку: не виделись всего лишь месяц, не успел «соскучиться» без его теорий. Исподлобья посматривая на своего студента, думал: «Кабы не знаменитый отец, ни за что бы не приехал! Что же на сей раз отмочит это неугомонный сказочник?»

Народу собралось немного, человек десять. В их числе присутствовали все члены семьи Дистлер, Костя, некоторые доверенные в делах Дистлера и, конечно, Мендель. Рассевшись на стульях вокруг стола, кто с умилением, кто с недоверием стали ждать чуда. После того, как Вениамин по всем правилам научных представлений прочитал по бумажке доклад, на столе появился вытянутый, продолговатый предмет, завернутый в две тряпки еще тогда в Чибижеке. Когда он торжественно развернул материю, то взглядам любопытствующих предстала обыкновенная, приблизительно такой же длины, как та сабля, щеколда, которой запирают склады на старательских приисках.

Присутствующие в недоумении уставились на Вениамина: что это? Ожидавший всего, но не такой шутки, Мендель отвалился на спинку кресла и, сняв пенсне, проговорил холодным, будто только что проглотил сосульку, голосом:

— Что же это вы, молодой человек? В таежной кузнице открыли секрет булатной стали? Ну, знаете ли, я не привык к таким шуткам. — И, поднявшись, направился к выходу.

За ним поспешила матушка Вениамина, приглашая в гостиную:

— Извольте с нами отобедать!

— Спасибо, уже насытился, — ответил тот и хлопнул дверью.

— Что это? — поднимаясь со своего места, спросил Григорий Дементьевич.