Храбрая

— Связали так, будто ты участвуешь в каком-то долбаном БДСМ дерьме? — Он наклонился вперед, помня о Диксоне. — Ланнистеры шлют тебе привет.

— Динь! — Во мне вспыхнула паника.

Его взгляд метнулся в сторону, потом вернулся ко мне.

— Ты не помнишь?

У меня было смутное подозрение, что я не хочу вспоминать.

— На тебя напали, — предложил он.

— Да. Я это помню. Гуляю по двору, занимаюсь своими делами. На меня напали два фейри. — Они пырнули меня ножом, — прошептала я, переполненная гневом и ужасом. — Они действительно ударили меня ножом.

— Да, так и было. А еще проделали в тебе приличные дырки. У тебя даже была дырка в руке, и позволь тебе сказать, что это было ужасно. Я мог смотреть прямо сквозь нее и видеть другую сторону комнаты.

Я устало посмотрела на свою руку.

— Ты уже совсем поправилась. — Протянув руку, он похлопал меня по левой руке. — Никакой зияющей дыры. Никаких смертельных колотых ран. Ты как новенькая. — Он сделал паузу. — Лучше.

— А как…? — Я замолчала. Всплыли новые воспоминания. Я умирала. Вроде как все по правилам, истекающий кровью с внутренними ранами умирает, но я этого не сделала.

Я вдруг вспомнила, как Рен склонился надо мной. Он говорил мне, что любит меня, что все только для меня и из-за меня, и он…

Мне жаль, моя сладкая. Прости меня.

Простить его?

Мое сердце бешено заколотилось в груди. Кусочки ночи начали складываться вместе.

— На самом деле ты проспала целую вечность, — продолжал Динь. — Ну, не вечность, конечно, а четыре дня.

Четыре дня? Святое дерьмо.

— Я немного волновался, что ты умерла и скоро начнешь вонять.

Мелькали образы меня на Рене, двигающейся на нем в кровавом, диком сплетении наших тел. Неужели мы…?

— А где Рен? — спросила я, пытаясь сесть. — И почему я связана?

— Ну, видишь ли, это довольно длинная история, полная сюжетных поворотов и, вероятно, сюжетной дыры или двух.

— Динь!

Его взгляд встретился с моим, и я вспомнила, как он кричал на Рена, потому что… О Боже, я кормилась от Рена. Я питалась им.

Беспокойство переросло в полномасштабный ужас.

— А где Рен? — закричала я. — Где он, Динь?

Малыш Диксон зашевелился на коленях у Динь. Он положил руку на голову котенка.

— Успокойся. Диксону нужен пятый сон за день.

Мои глаза сузились.

— Клянусь Богом, Динь, если ты не ответишь мне, я прибью тебя прямо сейчас.

— Видишь ли, в этом-то и проблема, и вот почему ты связана. Это просто мера предосторожности. Теперь, когда ты проснулась, Таннер будет здесь…

— Зачем эта предосторожность?

Некоторое время он молчал.

— Ты изменилась. Мы не думали, что это произойдет. Мы были не в курсе.

Мой пульс подскочил до небес.

— Что, черт возьми, это значит, Динь?

Брауни съежился.

— Ну, скажем так, твоя кожа теперь вроде как мерцает.

У меня отвисла челюсть.

— Как у фейри, — добавил он.

Глава 8

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать то, что сказал Динь, потому что я никак не могла врубиться.

— Моя кожа мерцает?

— Да. Как у фейри, — повторил он. — Ты же не налегаешь на серебро или что-то в этом роде, просто похоже, что ты попользовалась тем же лосьоном, что и стриптизерши.

Я уставилась на него, а затем мой взгляд метнулся к тому, что на мне. На мне была рубашка с длинными рукавами, которая не была моей, но я не собиралась сосредотачиваться на этой хрени в данный момент… и с моими проклятыми запястьями, все, что мне было видно — это верхняя часть моей руки. Кожа выглядела нормальной. Когда мне удалось поднять руку на дюйм, я прищурилась. Я выставила ее на свет…

— Твою мать! — ахнула я, широко раскрыв глаза. Моя кожа действительно мерцала, как будто я смазала себя блестящим лосьоном. — Срань господня, у меня кожа как…

— Немного мерцает, да, но, эй, могло быть и хуже. Ты могла бы выглядеть как Эдвард в солнечном свете, вся такая блестящая и дерьмовая.

Мой взгляд метнулся к нему.

— Это едва заметно. То же самое и с ушами.

— С ушами? — завопила я.

— Да, — протянул он. — Они теперь немного заостренные. Как у меня. — Он склонил голову набок, демонстрируя свои уши. — Ничего такого, на чем можно было бы задержать взгляд. Кроме того, у тебя есть кудри, чтобы прикрыть их, если ты чувствуешь себя неуверенно.

О Боже, я даже не могла вникнуть в то, что он говорит. Мне нравились мои нормальные, округлые человеческие уши, а теперь он говорит, что они у меня заостренные, как у фейри?

— И моя кожа мерцает?

Динь щелкнул пальцами, привлекая мое внимание.

— Послушай, есть и другие хорошие новости. С тех пор как ты была не в себе пару дней, ты проспала худшие последствия.

Я сделала глубокий, ровный вдох, но это не помогло подавить надвигающуюся панику.

— Что за худшие последствия, которые почему-то не включают мою мерцающую кожу или мои заостренные уши?

Диксон воспользовался этим моментом, чтобы вытянуть перед собой свои маленькие лапки. Динь наклонился и почесал его за ухом.

— Ну, пока ты спала, ты не всегда спала. Иногда ты просыпалась.

Всплыли смутные воспоминания, вспышки гнева и желания, потребности…

Я резко втянула воздух, крепко зажмурившись.