Храбрая

— Были времена, когда ты была голодна, как зомби, жаждущий мозгов. Таким типом голода, — тихо сказал Динь. — Вот почему ты привязана. Фэй, кажется, думает, что худшее уже позади. Как будто ты преодолела детоксикационную часть, и теперь тебе придется иметь дело с меньшим наплывом сильных желаний.

Я вспомнила.

В моем животе образовался узел. Я вспомнила, как Фэй, шепча, принуждала меня. Кормись. Одно это слово повторялось снова и снова, и я насытилась.

Мои глаза распахнулись.

— С Реном все в порядке?

— Ну, ты знаешь…

— С Реном все в порядке? — спросила я, тяжело дыша.

Динь убрал руку с головы Диксона.

— С Реном все в порядке. Он жив. Он был бы здесь, но Таннер и Фэй беспокоились, что присутствие его, как человека рядом с тобой, не поможет тебе преодолеть желание высосать его досуха.

Меня затопило облегчение, но за ним последовали нехорошие эмоции, когда осознание того, что произошло, обрушилось на меня.

— Ты… вы все заставили меня питаться Реном.

— У нас не было выбора, Айви. Ты умирала, и мы больше ничего не могли…

— Ты должен был позволить мне умереть! — закричала я, и Диксон дернулся на коленях у Динь. Я попыталась успокоиться, но сердце застряло где-то в горле.

Он нахмурил брови.

— Так хреново говорить, Айви.

— Это пипец, что ты заставил меня питаться Реном!

— Он был готов к этому, Айви. Рен сделал бы все, чтобы спасти тебя.

— Даже заставив меня сделать что-то настолько ужасное? — спросила я, и глаза мои затуманились. — То, что Рен вызвался добровольцем, не делает это правильным. Я могла его убить.

Выражение его лица разгладилось.

— Но он в порядке, и с тобой все будет в порядке.

— За исключением того, что моя кожа и уши изменились. Я не в порядке. — И это еще не все. Я питалась Реном, а потом мы занимались сексом… кровавым, сумасшедшим сексом.

— Что ж, это так. Мы не знали, что так будет, но…

— Принц со мной это сотворил. Он заставил меня… — мой голос сорвался. Гнев прожег меня насквозь. — Что вы все со мной сделали?

— Мы спасли тебя…

— Что вы со мной сделали? — закричала я.

Его глаза расширились.

— Мы не… мы не знаем, Айви.

Я не могла в это поверить. Смерть — отстой. Да. Агрх. Но они заставили меня питаться против моей воли… питаться Реном, и это превратило меня в Бог знает что? К горлу подступила тошнота. Как я теперь буду смотреть на Рена?

Как я смогу снова смотреть на себя? Быть Полукровкой — это не то, с чем я полностью смирилась, а теперь еще и это? Я не могла… я не могла с этим смириться.

— Все будет путем.

— Убирайся, — прошептала я.

— Айви, — пробормотал он.

Сокрушительная ярость и горький страх вихрем закружились внутри меня, подпитываясь силой, о которой я и не подозревала. Я подняла левую руку, разрывая сковывающие меня узы пополам.

— Обалдеть, — Динь вскочил, прижимая Диксона к груди, и отступил от кровати. — Айви…

Разорвав ткань вокруг другого запястья, я села и повернулась к Динь.

— Немедленно убирайся с глаз моих долой.

Динь замер на мгновение, а затем ретировался, выйдя из комнаты.

Я не могла ни сидеть, ни лежать в этой кровати. Мои мысли мчались наперегонки с сердцем.

Что они со мной сделали?

Дрожащими руками я разорвала путы вокруг лодыжек и спустила ноги с кровати. Я стояла босиком, с удивлением обнаружив, что голова у меня не кружится. Подняв левую руку, я впервые заметила красный, ужасный шрам. Такой же шрам был и на моей ладони. Сжав ладонь, я с легкостью вспомнила об ослепительной боли из-за ветки, пронзившей мою руку.

Теперь было даже не больно.

Нельзя было не заметить мерцание, когда я повернула руку и поймала мягкий свет. У меня упало сердце. Тысячи вопросов посыпались на меня, но я уже знала, какими будут ответы.

Может быть, я слишком много забрала, и это изменило меня?

Кто знал, что такое возможно? Никто. Или, возможно, все они знали, просто не сказали мне.

Фонтан эмоций вырвался вверх, закупоривая мое горло. Я крепко зажмурилась. Я не могла в это поверить. Вдобавок ко всему, я была сейчас…

Я не знала, кем.

Судорожно вздохнув, я открыла глаза. Мой взгляд скользнул по комнате. Стены были голыми, но справа от меня была ванная комната. Я поспешила к ней, включив свет.

Я остановилась перед овальным зеркалом над фарфоровой раковиной, не обращая внимания на спутанные рыжие локоны.

— О, Божечки, — прошептала я.

Здесь свет был ярче, и когда я подняла подбородок, блеск моей кожи усилился. Мое лицо выглядело так, будто я взяла один из этих высококлассных хайлайтеров и размазала его по всему лицу.

Именно так я обычно выглядела, когда пыталась сделать лицо скульптурным.

Но Динь был прав. Это было не так заметно, не для незнакомца или нормального человека, который понятия не имел, что фейри существовали взаправду, но для меня?

Было заметно.

Но это было еще не все. Мои черты были такими… острыми. Более утонченными. Опять же, это было не совсем заметно, но мое лицо стало другим.