Храбрые сердца однополчан

Иные контратаки противника представляли очень большую опасность, и замышлялись они, надо признаться, хитроумно. Так случилось, когда в лесном массиве, близко подходившем к нашему переднему краю, обнаружилось вдруг крупное скопище фашистских танков (и откуда только взялись?!). Упусти наши момент — на боевые порядки обрушился бы удар огромной силы. Хорошо, не прозевала разведка! Быстро были поставлены на прямую наводку все орудия. Артиллеристы вели огонь по вражеским танкам, уже двинувшимся в атаку, с дистанции 300–400 м. При метком попадании на глазах возникала рваная дыра в броне, с треском и гулом вспыхивало пламя, отлетала с лязгом вся башня танка, будто голова в шлеме…

Факелы пылающих танков до глубокой ночи освещали поле боя.

Населенный пункт Музикас переходил из рук в руки раз пять или шесть. Никому не ведомый в прошлом, он попал теперь даже в сводку Совинформбюро, и можно было подумать, что это за какой-то важный центр идут с переменным успехом такие жестокие бои. Пленные гитлеровцы рассказывали, что само слово «Музикас» напоминает им о существовании ада кромешного и этого слова все у них боятся.

В ходе боев, проведенных с конца октября по декабрь 1944 года, наши наступающие войска нанесли противнику большие потери. По данным командования группы армий «Север», за этот период она потеряла 72 100 солдат и офицеров убитыми и ранеными.

Надо полагать, невеселыми были у фашистов рождественские праздники. Во всяком случае ни музыки, ни песен со стороны их окопов не было слышно.

А 25 января 1945 года гитлеровское командование переименовало группу армий «Север» в группу армий «Курляндия». Прибыл и новый ее командующий — генерал-полковник Рендулич. Но на этом посту он продержался всего несколько дней и убыл, передав обязанности командующего группой «Курляндия» генералу Гильперту.

К этому времени в состав группы «Курляндия» входили те же 16 я и 18-я армии. За счет основательной перетасовки наличных резервов фашистское командование сумело даже как-то укрепить группу. Ее части и соединения, несмотря на большие потери в живой силе и технике, оставались боеспособными. Не исключено, что со стороны моря группе была подброшена солидная партия вооружения и боеприпасов.

Новый командующий группой армий «Курляндия» заявил своим офицерам, что он лично дал слово фюреру: «Приковать на полуострове 2-й Прибалтийский фронт русских». И во имя исполнения этого слова фашистский генерал многое сделал. Пока шли бои, в основном в тактической зоне, гитлеровцы лихорадочно укрепляли рубежи в глубине своей обороны. Причем проявляли немало изобретательности. Доты они соорудили даже на болотах — там, где наступающим и без того трудно продвигаться. Гитлеровцы возвели так называемые полосы активной обороны. На них были расставлены в определенном порядке, вкопаны в землю танки и самоходные орудия. Между ними, как между стальными островками, курсировали самоходки, обеспечивая переброску личного состава, взаимодействие, связь. Такие полосы, расположенные через каждые полтора-два километра, оказались очень устойчивыми. Преодолевать их надо было только после хорошей артиллерийской подготовки, массированным применением артиллерии, что не всегда оказывалось в пределах боевых возможностей наступающих.

Особо большое внимание уделили гитлеровцы фортификации города Салдус и других превращенных в крепости городов.

В районе Салдуса развернулись вскоре жестокие бои. И как только они загремели, как только атаки гвардейцев стали поглубже пронизывать вражескую оборону, Ставка потребовала от командования 2-го Прибалтийского фронта «решительно активизировать боевые действия».

Указание сейчас же передали по инстанции — от старшего к младшему. Иные начальники сочли нужным и от себя усилить данное указание.

— Ну что, отсиживаемся? Войну-то хоть там у вас слыхать? — иронизировали по телефону из штаба армии.

— И слыхать, и видать, — отвечали мы. — Вот как раз сейчас немцы нахрапом лезут. Отстреливаемся прямо из землянки.

Начиная со второй половины января 1945 года стали попадать к нам в плен немецкие солдаты и офицеры с нарукавными золочеными шевронами «Курляндия». В показаниях они сообщили, что такой знак воинского отличия пожалован отныне всем, кто воюет в составе окруженной группировки.

— Но ведь группировка не полностью окружена, ваши войска имеют выход к морю — это верно? — интересовались офицеры, допрашивавшие пленных.

— Об этом нам запрещено говорить под страхом смерти, — следовал уклончивый ответ.

Но потом пленные все же рассказывали, что со стороны моря на всем протяжении занятого побережья группа армий активно поддерживается флотом в материально-техническом и оперативно-тактическом отношениях.

— А что еще пообещали вам кроме вот этой ленты с надписью «Курляндия»? — спросил пленного один из наших офицеров-переводчиков. Повернувшись, пояснил товарищам по-русски: — Не верится, что только лента вдохновляет их на такие жертвы в боях. Что-то должно быть еще…

Пленный обер-фельдфебель убежденно ответил: