Храбрые сердца однополчан

Разведданными об этом районе мы располагали скудными — ведь только что вышли сюда, совершив марш с боями. Удалось установить, что в селе стоят штаб немецкой дивизии и различные подразделения. На прикрытии штаба стояло несколько вражеских зенитных батарей. Наша колонна выходила как раз прямо к штабу дивизии. Зенитчики тревожно засуетились. Еще мгновение — и они из своих орудий в упор расстреляли бы колонну и наверняка уничтожили бы наши танки. Но наши танкисты упредили их. Мощные танки ИС с предельной скоростью устремились на огневые позиции вражеских зенитных батарей. Они опередили зенитчиков, может быть, всего на минуту, но решили исход этого молниеносного боя. Броней и гусеницами наши танки-богатыри разворотили, раздавили огневую позицию фашистских зенитчиков. Ни одно из орудий, находившихся там, не выстрелило.

Гребутниеке мы захватили внезапно и почти без потерь. В штабе немецкой дивизии находились в основном солдаты охраны и канцеляристы, а офицеры управления куда-то уехали. Могли они вскоре и вернуться, да не одни, а с поднятыми по тревоге частями, потому что шум проведенного нами боя наверняка вызвал какой-то резонанс в окрестностях. Исходя из этих соображений, наша группа вышла из населенного пункта как можно скорее.

На коротком совещании во время привала майор Бутмакин докладывает мне новые сведения, полученные от наших разведчиков, а также от групп Похалюка и Грищенко.

— На фланг нашей Панфиловской оказывает воздействие частыми атаками 12-я танковая дивизия противника. Подтягивают сюда немцы и некоторые другие свои резервы. Колонны движутся вот по этим дорогам… — говорит Бушмакин, показывая на карте.

— Которые мы легко можем перерезать… — вставляю я.

— Самое целесообразное решение! — подхватывает начальник штаба. — Надо овладеть здесь господствующими высотами и перекрестками дорог.

— Хватит ли сил?

— Внатяжку, но наберется.

Мы прикидываем, где какие подразделения должны захватить господствующие высоты, развилки дорог, мосты, обдумываем способы боевых действий во вражеском тылу — чтобы без большого шума, но эффективно.

В конце беседы спрашиваю:

— А что еще может предложить «генеральный штаб» под твоим руководством, Григорий Федорович?

На случай подобного вопроса у Бушмакина всегда имеется две-три дополнительные идеи в загашнике. Он высказывает еще некоторые толковые задумки, предлагает оригинальные варианты.

— Все принимается, — решаю я, с теплотой посматривая на своего верного, умного помощника. — Ты теперь, Григорий Федорович, и в самом деле — наш «генеральный штаб». Начальства над тобой здесь нет, все в твоей власти.

Бушмакин усмехнулся шутке, но резонно заметил:

— Дух начальства и тут присутствует: оно со мною по телефону разговаривает.

Когда группа прорывалась в тыл противника, наши связисты по заданию начштаба умудрились протащить через линию фронта и хорошо замаскировать телефонный провод. Неужели до сих пор удалось сохранить его, когда группа прошла с боями по вражеской земле столько километров?

Предугадав по выражению лица мой вопрос, Бушмакин утвердительно кивнул головой:

— Телефон работает.

Вскоре я и сам убедился в этом: меня вызвали к проводу из-за линии фронта. Связавшийся со мной начальник оперативного отдела штаба армии полковник А.А.Малиновский попросил доложить обстановку как можно подробнее — видно, данных у них о наших действиях было не очень много. Довольно долго говорил полковник Малиновский также с Бушмакиным.

Освободившись, Григорий Федорович отдал подчиненным нужные распоряжения и вернулся ко мне. Взглянул в глаза озабоченно:

— Может, вам на сани пересесть, товарищ командир? По крайней мере и ноги вытянуть, и прилечь, если что… Мы приготовили хорошие сани, радиостанцию установили — все как надо.

Я поблагодарил Григория Федоровича за внимание и заботу. У меня еще не полностью зажила рана. Это мешало работать, причиняло порой мучительную боль, и я попеременно перемещал свой командный пункт то в танк, то в машину, то теперь вот в сани. Что ж, попробуем командовать и с крестьянских розвальней!..

Подразделения полка овладели господствующими высотами, оседлали дороги, уничтожили несколько вражеских батарей, стоявших на охране объектов, взяли под свой контроль все коммуникации, по которым немцы подтягивали резервы и материально-технические средства для наращивания ударов по 8-й Панфиловской.

Подполковник Грищенко развернул стрелковые роты в ту сторону, где за двадцатикилометровой полосой был фронт наших войск. По-прежнему оттуда могла возникнуть самая серьезная опасность. И действительно, немцы вскоре начали прочесывать местность. Гвардейцы стойко, мужественно отражали атаки противника. Действовать им приходилось на тяжелой местности, они несли существенные потери.