Храбрые сердца однополчан

— Времена меняются, и крылатые изречения совершенствуются, как и научные формулы. Не знаю, насколько это важно и значимо, но хорошего военного хирурга узнают по рубцам операций, которые он искусно выполнил, — по почерку узнают.

Много лет прошло. Рана нет-нет да и откроется, осколки выходят и по сей день…

«Что у кого болит, тот о том и говорит» — может подумать читатель, перелистывая эти страницы книги. Поверьте моей искренности, дорогой читатель: некоторые обстоятельства и подробности я вспоминаю главным образом для того, чтобы предупредить будущих темпераментных командиров полков о простых, но важных моментах работы в боевой обстановке.

Говоря объективно, внезапное нападение гитлеровцев на офицеров штаба и управления полка у деревни Пети было допущено по вине некоторых из нас.

Не стоило, например, полагаться только на разведданные, полученные утром, надо было организовать доразведку по маршруту следования на новый ПУ. Полагалось бы и соответствующую охрану предусмотреть. А прогуливаться компанией по земле, откуда только что изгнан враг, и вовсе не в правилах фронтовиков. В наказание за подобные ошибки молодости получены вот болячки на всю жизнь…

После операции в медсанбате меня по решению старших начальников отправили не в глубокий тыл, а во фронтовой госпиталь, где довелось перенести еще несколько операций.

— Хоть ты и ранен, а с фронта мы тебя не отпустим! — с теплотой шутил по этому поводу командарм генерал-лейтенант М.И.Казаков. — А то, понимаешь, пошли тебя в тыл… Вылечить-то вылечат, а назад не отдадут, куда-нибудь в другое место сосватают. Вот мы и порешили с командующим фронтом: будут лечить тебя в нашем фронтовом госпитале, медицинские силы у нас тут не хуже.

Побеседовав со мной обстоятельно, Михаил Ильич серьезно, как мне показалось, многозначительно заметил:

— На восемьдесят седьмой гвардейский нового командира назначать не будем. Пока что Боронин справляется, а по выздоровлении ты вернешься на свое место. Таково наше мнение, командующего фронтом генерала армии Еременко и мое.

Пребывая на излечении в госпитале до марта 1945 года, я постоянно чувствовал во всем заботу и внимание со стороны старших начальников, верных друзей, родных однополчан.

ГЛАВА 10

СТРЕЛЫ СОРОК ПЯТОГО

Стрелы 1945-го… Вычерченные на оперативных картах красным цветом, они устремились к центру фашистской Германии, охватили с севера и с юга логово врага. В победном 1945 году стрелы стали мощными, особенно в марте, когда каких-то полтора месяца оставалось до конца войны.

Стрелы 1945-го… В них воплотились, слились воедино полководческий талант, командирское мастерство, солдатский подвиг. И как на карте, так и на земле стрелы оставляли следы алого цвета, ибо победы в боях полков и дивизий, в сражениях армий давались немалой кровью. Алый цвет, несколько бледный в широкой основе стрелы, сгущался все больше, переходя на острие в пурпурный, и это символически отражало жизненную истину: труднее всего на острие атаки.

Стрелы 1945-го… Несколько позже и не в такой конкретности, как на оперативных картах, они появлялись на плакатах, и это означало, что задуманное полководцами уже сбылось, что наступающие войска уже достигли намеченных рубежей. У плакатов военного времени всегда собирались люди, чьи надежды, любовь и мечты, чей подвижнический труд были животворно влиты в багровые полосы победных стрел.

Радио, газеты, людская молва — все было сосредоточено тогда, весной 1945 года, на единой теме и главнейшей проблеме войны: скоро взятие Берлина, разгром фашизма в его собственном логове. Мало, очень редко думалось и говорилось о Курляндии, об этом неактивном направлении, этой «окраине войны». Ею занимались в основном те, кому было поручено разгромить крупную группировку вражеских войск. Стрелы в этом приморском районе по сравнению со своими сестрами-красавицами, устремившимися к Берлину, выглядели неказисто: короткотелые какие-то, изогнутые.

Стрелы эти, однако, имели важное оперативное значение. Под названием «Курляндия» сосредоточилась не просто какая-то масса разнородных войск, загнанных в угол, а группа армий, то есть оперативно сплоченные силы в масштабе целого фронта. И «окраина войны» не знала затишья ни днем ни ночью. Здесь развертывались жесточайшие сражения с участием с обеих сторон крупных стрелковых и танковых соединений, сил авиации и флота. Все мы, участники боев в Курляндии, понимали, что важно разгромить крупную вражескую группировку, прижатую полукольцом к морю, а еще важнее — воспретить гитлеровскому командованию снять отсюда хотя бы одну дивизию для усиления обороны Берлина.

Ясность задачи удваивает силы и утраивает мужество. В цифровом исчислении и конкретной трактовке драться нам приходилось малыми силами, но боевые задачи решались такие, какие на главных направлениях имели бы другие масштабы. Ну где еще, на каких фронтах, скажите, пожалуйста, прорывался фронт при соотношении сил почти что один к одному?