Храбрые сердца однополчан

Выводить группу будем совсем в другом месте, где гитлеровцы нас не могут и ожидать, потому что там недавно стояли их собственные резервы. Двигаться скрытно и без шума. Впереди наших главных сил пойдут три группы бывалых, отважных гвардейцев, имея задачей без выстрела уничтожить вражеское боевое охранение на протяжении двух-трех километров фронта. Короче говоря, надо эти 2–3 километра вырезать. Вслед за тем пройдут полк и части усиления, возможно, даже в колоннах, не развертываясь для боя.

С нашим планом, переданным по радио, командование согласилось.

План этот требовал, конечно, тщательной подготовки, ибо, во-первых, сорвись в нем хоть один пункт, все может рухнуть. В перелесках, в оврагах укрылись подразделения на дневку, а тем временем проводилась большая работа по комплектованию трех отрядов особого назначения.

Во вторых, кто их поведет на столь необычное задание? Одну из групп вызвался вести лично начальник штаба полка майор Г.Бушмакин. На вторую назначили начальника разведки полка капитана А.Иванова. Командиром третьей стал старший лейтенант И.Зайцев — офицер, не раз проявивший в боевой обстановке инициативу и отвагу.

Отряды формировались только из добровольцев. Изъявило желание попасть в отряд значительно больше людей, чем требовалось, и командиры отрядов имели возможность отобрать наиболее подходящих. В первую очередь в состав отрядов включились бывшие охотники, звероловы, лесники — а таких, в основном сибиряков, в наш полк во время последних пополнений пришло много.

В нашем распоряжении был целый день, и мы его максимально использовали не только для политико-массовой работы в сформированных отрядах, но также для специальной боевой подготовки людей. Отрабатывались приемы скрытого поиска, внезапного нападения, единственного и смертельного удара. Среди наших добровольцев нашлось немало инструкторов различных школ рукопашной борьбы, вплоть до джиу-джитсу. Изучались условные сигналы взаимодействия — чтобы понимать друг друга без слов.

Одним из важнейших условий предстоящего боевого задания явилось требование действовать активно, но без выстрелов. В самом исключительном случае, в совершенно безвыходном положении разрешалось открывать огонь только из немецкого оружия. Его у нас было предостаточно, и в данном случае оно особенно понадобилось. Одиночный выстрел парабеллума или короткая очередь немецкого автомата все же не так насторожат фашистов, как наше оружие. По звуку и темпу стрельбы заметно отличаются.

Словом, за день люди многому научились, уяснили себе железные правила предстоявшей им опасной борьбы.

А ночь выдалась не в нашу пользу — ясная, зоревая. Легкий мартовский мороз прихватил землю, превратив каждую лужицу в звенящее стеклышко. Каждый шаг был слышен. Но ждать другой погоды мы не могли, наступившая ночь должна была решить нашу судьбу, и вполне могла она стать для многих из нас последней в жизни.

Отряды выдвинулись на километр вперед. На этой дистанции за ними следовали основные наши силы — шли тремя колоннами.

Ночь светла, тиха, но наших действующих впереди гвардейцев не видно и не слышно.

Пряча в рукаве фонарик, часто смотрю на часы. По расчету времени должны подойти к охранению противника вплотную… Возможно, некоторые уже бросились на дозорных… За ними ворвались в траншею остальные…

Но оттуда, со стороны вражеской линии фронта, — ни звука. Что там происходит?

Мне не пришлось видеть, как дрались наши ребята в той ночной смертельной схватке, и сами они потом не особенно вспоминали об этом. Я мог только представить себе, как они, высмотрев во мгле силуэты, прислушавшись к окопному разговору, пантерами бросались на врагов, укладывая их наповал, как наносили удары, целясь по вспыхнувшему огоньку сигареты, как, пересиливая в мускульном напряжении, подминали под себя сопротивлявшихся гитлеровцев. Редко-редко то там, то тут хлопали одиночные выстрелы, коротко трещали автоматные очереди — без этого, видно, было не обойтись ребятам. Но такой огонь особой тревоги во вражеских траншеях не вызывал: воспринимался как обычные вспышки, переднему краю всегда свойственные.

От майора Г.Бушмакина поступило донесение: «Можно следовать вперед колоннами». И почти одновременно от командира другой группы капитана А.Иванова: «Путь свободен».

Части двинулись. В голове походного порядка шел 87-й полк. По бокам, прочесывая местность, колонны охраняли группы добровольцев. Обозы, захваченные нами машины и сани были нагружены большим количеством немецких боеприпасов, оружия, снаряжения. В колоннах также шли под конвоем взятые нами в плен гитлеровские офицеры. Пройти линию фронта совершенно беспрепятственно, конечно, не удалось, на это и не надеялись — не могли ведь наши добровольцы полностью уничтожить всех гитлеровцев на трехкилометровом участке вражеского переднего края. По мере продвижения группы вперед случались отдельные стычки, но нападения гитлеровцев на колонны отражались прямо на ходу, без развертывания подразделений в боевой порядок.