Храни меня, Тьма

Тиану посмотрел на тонкую женскую руку с таким видом, словно она предлагала ему расцеловаться с ядовитой змеёй. Впрочем, учитывая некоторые способности оборотня, со змеёй он как раз расцеловался бы и без этого невыразимого отвращения. Заговорить почему-то не получалось. Хоть яд и был обезврежен в последнюю минуту, но магия эльфийского Света, ярким лучом выжгла силы, превратив его в пустую, малопригодную к жизни оболочку. Оборотень лишь отрицательно мотнул головой, не сумев даже перехватить снова засветившуюся ладонь целительницы.

— Аль, прекрати. Ты делаешь ему хуже.

О как! У неудавшегося отравителя проснулась совесть? Впрочем, Тёмных Повелителей совесть не мучает. Если бы именно он решил его отравить, то лежать бы Тиану мёртвой кучкой у того самого костра. Нет, этот дроу и травить бы не стал — не удержался бы от искушения удавить собственными руками. Но откуда он тогда мог знать о яде? Ведь даже Аталь, целительница и родственная душа, ничего не подозревала…

— Как у вас здесь весело! Помочь спрятать труп?

Густой и мягкий, как безлунная ночная прохлада, голос. Только её тут не хватало, для полного счастья. Он, должно быть, сильно прогневил покровительницу — Тьму, если она подарила ему эту ночь. Да ещё и в окружении обоих своих избранников.

— Лали! — Аталь обрадовалась позднему визитёру, словно праздничному торту. — Помоги мне! Я ничегошеньки не понимаю или никак не проснусь. Что с Тиану?

Невероятные зелёные глаза насмешливо блеснули, изучая его удручающе-неприглядный вид но, хвала Тьме, их язвительная обладательница не стала оглашать внимающей публике причины своего веселья. Придвинулась к брату и требовательно изогнула тонкую бровь. Тот вздохнул и прислонился к её лицу. Манящему, нежному, такому бесконечно красивому… стоп.

Что он несёт? Это последствия смертоносной волны липучего Света или уже бред умирающего? Да нет, умереть теперь точно не получится. Вон стоит целительница, задумчиво кусает губы и явно изобретает очередной план спасения. Как бы ей намекнуть, что ему было бы достаточно просто отлежаться, и желательно в гордом одиночестве? А к утру, глядишь, сам отойдёт? Нет, никаких шансов. Он и путешествие из палатки к кустам и обратно осуществил не иначе, как чудом. А чудеса пачками ему ещё не встречались.

— Аль, да не переживай ты так. Подумаешь, оборотнем больше — оборотнем меньше… Скоро от них и так здесь проходу не будет.

Аталь сердито дёрнула плечом, извиняясь за подругу, и положила на горевший лоб Тиану прохладную ладонь.

— Не обращай на неё внимания. Она, видать, лаврам Эн`экотэра завидует, вот и оттачивает на досуге остроту языка.

Зелёные глаза сузились, как у пантеры перед прыжком. Руки взлетели, перехватывая узлом распущенную гриву иссиня-чёрных волос, но одна непокорная шелковистая прядь лёгким пёрышком упала на его лицо… нет, это просто невозможное умопомрачение!

— Ничего ты не напутала. Просто у нашего милого друга, оказывается, аллергия не только на некоторые безвредные нормальному организму растения, а ещё и на светлую магию. Вот он и брыкается, чтобы ты ему не добавила приятных ощущений. Отодвинься-ка, дай доступ к телу.

Вот именно за такой голос и такие яркие, чувственные, нагло ухмыляющиеся губы и ненавидели оборотни не одно поколение тёмных эльфиек. Не сломаешь, не убедишь, и не докажешь, что место женщины — за мужчиной. Своевольны и своенравны. Но отчего же так невозможно притягательны?

Лаэлия прикрыла глаза и без особой деликатности провела горячими ладонями от висков до ступней замершего оборотня. Задумчиво хмыкнула и неспешно вернулась назад, остановившись на груди. В раздумьях отбарабанила пальчиками замысловатую дробь и решилась. Тёмная сила, даже не оформленная в заклинание, чистая и первородная, обрушилась живительным потоком на изнемогавшего (и уже отнюдь не от побочных эффектов светлой магии) Тиану.

— Ну как? — Повелительница скептично прищурилась, словно надеясь на отрицательный ответ.

— Не дождётесь, — хрипло ответил оборотень и сел, с удивлением глянув на предательски дрожащие руки.

У Аталь явно чесались ладони от желания получить более ёмкую информацию о его самочувствии, и чтобы избежать искушения, она их завела за спину. И только Кристарн молча протянул ему флягу, судя по запаху, с обычной водой. Тиану одарил его подозрительным взглядом, не спеша принимать щедрый дар. Дроу чуть заметно помрачнел.

— Это вода.

Оборотень кивнул и, рассудив, что в присутствие Аталь самое страшное, что ему грозит — это передозировка Светом, в несколько глотков опустошил флягу.

— Тиану, объяснишь, что произошло? — любопытство, смешанное с беспокойством придало синим глазам целительницы странный фиолетовый отблеск.

— Да. Наедине, — отрывисто произнёс оборотень, возвращая пустую флагу. Он был уверен, что Кристарн вмешается и не оставит их вдвоём, тем самым избавив от необходимости отвечать. И снова ошибся. Дроу подхватил сестру под локоток и увлёк к выходу.