Храни меня, Тьма

А ведь он честно пытался. Но как быть, если Аталь, не проникнувшись наблюдением Эшэри об изменении рисунка собственного Дара, только выдала на-гора пару версий, одна другой безобидней и безопасней, итогом которых было одно — к светлым эльфам она не пойдёт, хоть тресните. Хорошо, хоть с Магистром и целительницей встретиться согласилась. Первый — подтвердил одну из гипотез, о том, что рисунок заканчивает формирование, удивившись столь запоздалой реакции Дара и ограничившись стандартной рекомендацией для учеников — ждать и ни в коем случае не использовать портальные перемещения. Вторая — заорала на всю больницу: «Нет, ты не беременна! Иди домой, ешь мёд, пей чай!» и пообещала заглянуть вечером с бутылкой целебного настоя дриадских трав (Аталь попросила в этом случае захватить и посудину с успокоительным для любимого, да повместительней).

Оказалось, что без порталов перемещаться по городу довольно долгое и нудное занятие, и за этой беготней они пропустили королевский турнир. Зато Аталь стала чувствовать себя значительно лучше, если не обращать внимания на непрерывную головную боль. А обо всем остальном им подробно рассказали присутствующие на празднике дроу.

Тебар — сама скромность и такт — ограничился всего одной победой. Правда, и участвовал только в одном состязании, объявив, что его самолюбие и любопытство полностью удовлетворены. А так как в качестве призов выдавали не медали, а всего лишь мечи работы лучших мастеров (разумеется, человеческих), для коллекции забавных диковинок ему хватило и одного экземпляра. Впрочем, несмотря на напускную легкомысленность, на отсутствие ума тёмный не жаловался, и хозяевам праздника своего мнения о турнирах не высказывал, предпочитая привычно травить шутки и танцевать с дамами. Эшэри, признанный женской половиной зала самым ослепительным из всех тёмных, неустанно демонстрировал любопытствующей публике новые немногословные (и пока что бескровные) методы обороны от жаждущих его внимания. Не было видно только самой именинницы — королева Виктория давно покинула бал, сославшись на усталость и лёгкое недомогание, Анрэй, до этого не отпускавший от себя Аталь (а заодно и Кристарна) ненадолго исчез, после чего вернулся встревоженный и мрачный как туча. С точки зрения подруги, конечно. Для остальных король остался привычно собранным, внимательным и равнодушным к праздничному веселью.

— Аль, сегодня ночью меня не будет, — серьёзно сказал дроу и нахмурился. — Я получил Вестника. Лали просит вернуться в Долину, там что-то стряслось, мне нужно посмотреть. В каком бы подвале тебя приковать к кровати?

Аталь подозрительно уставилась на короля, начиная подозревать всемирный заговор с непонятной пока для неё целью.

— Я бы пошла с тобой, правда. Но не думаю, что без особой нужды мне следует сейчас экспериментировать с перемещениями — сам слышал, что сказал Магистр. И голова что-то раскалывается, да и Ками обещала прийти… Ты не волнуйся, пить ничего крепче чая я не собираюсь (только похмелья для полного спектра ощущений мне не хватает!). Да, можешь и своих дроу фигурно разложить по всей территории для пущей важности — я совершенно не возражаю, — привычно отшутилась девушка, старательно выбирая крупицы правды из моментально созревшего плана побега.

Обманывать любимого оказалось так же противно, как голодной есть приторно-сладкую патоку. Но ещё противнее оказалось то, что он ей поверил. Легко, не усомнившись.

— Хорошо, Аль. Я верю в твоё благоразумие.

— Ага, — хмыкнула девушка, ощущая себя убийцей младенцев. — Может, покинем уже этот праздник жизни?

Кристарн не возражал, подхватив её под руку и подав знак остальным дроу прощаться.

«Ну, Анэ, ты мне за это ответишь. Не приведите боги, окажется какая-то ерунда — лично четвертую. Нет, лучше утоплю в слезах!», — пообещала она про себя, искренне надеясь, что это будут слёзы радости.

* * *

Аталь грустно посмотрела на спящих дроу, начиная понимать, что угрызения совести это вовсе не придуманный миф для устрашения непослушных детей. Последний час она провела, придумывая всевозможные предлоги для избавления от настырного внимания Ками. Удивительно, почему раньше она никогда не замечала за подругой фанатичной одержимости медициной и своей ненаглядной больницей?

Ехидный голос отрывался вовсю, призывая девушку повнимательней посмотреть на себя со стороны. Да, ещё недавно она была такой же — недаром Анрэй с изящностью тролля рушил её воздушные замки. А может быть и хуже, ведь Ками была бедствием локального масштаба, ограниченного единственной городской лечебницей, а великая спасительница Аталь покушалась на территорию всего Предгорья.