Хранители Рубежей. Книга 2

– Мир, только ради того, чтобы любоваться вот таким зрелищем, каждый вечер, стоит рискнуть жизнью, – восторженно начала Пандора, – звезды так близко и такие яркие. А эта ночь – она такая нежная и бархатная. Великие боги! Как же завораживающе прекрасен вид на город. У меня нет слов, чтобы передать то, что я сейчас чувствую. Я никогда не видела ничего подобного. Знаешь, мне с детства твердили, что я избранная, но я воспринимала это как ненужную мне ответственность, но сегодня, в первый раз, я воспринимаю мою избранность как привилегию. Во-первых, мне доверили миссию спасения человечества, во-вторых, мне выпал шанс пожить в раю!

– Да. Файерфлай – особенный. Другого такого города нет, по крайней мере, для меня. Хотя ты знаешь, мы жители этого волшебного города слишком часто не ценим, и слишком надолго забываем о том, как же нам повезло. Живем себе и воспринимаем все это как должное.

– Файерфлай?

– Это название нашего города, столицы федерации Юсальфхейм.

– Ты права, все мы легко привыкаем к хорошему, – улыбнулась ей Пандора. – Как ты думаешь, может, поэтому и существует зло, чтобы нам было с чем сравнивать. Что бы мы боролись, росли как личности и выбирали, на чьей мы стороне – добра или зла?

– Думаю, что идея именно такая. Белое и черное – это крайности. А жизнь состоит из бесконечности красок и оттенков. Кроме того, легко быть щедрым – имея всего в достатке; легко быть добрым – будучи окруженным добротой; легко быть честным – если это норма жизни. Но сложись обстоятельства иначе, и неизвестно, как поведет себя то или иное существо. Совершенно объективно, в пословице «не было бы счастья, да несчастье помогло» – обладает глубоким смыслом и несет в себе зерно истины.

– Ты так рассуждаешь о зле, как будто бы знакома с ним близко. А ведь эльфы – они же добрые? Или ты о троллях?

– Ора! – покровительственно улыбнулась Мириэль. – Кто тебе сказал подобную глупость? Мы, эльфы – просто высокоцивилизованные. Но среди нас есть как относительно добрые, так и относительные злые персонажи. В этом плане мы ничем не отличаемся от людей или от богов с титанами. Но ты права цивилизованность в виде законов, норм и ограничений общественных устоев накладывают свой отпечаток. В связи с этим, наше общество в основной своей массе, более гуманное и законопослушное, чем общество тех же троллей или орков.

– Общение с вами древними семимильными шагами развивает во мне комплекс неполноценности. Им не устает повторять мне, что я безответственный, избалованный и самонадеянный ребенок. И я начинаю думать, что это так и есть, потому что не понимаю и не разбираюсь в очень многих вещах… – В голосе Пандоры звучало и самобичевание и саморазочарование и обида.

– Я уверенна, что ты просто не правильно понимаешь его. Он заботится о тебе. И ты не права, он не считает тебя ребенком – иначе бы он не был к тебе так критичен.

– Я просто раздражаю его!

– Почему ты так думаешь?

– Ему тяжело видеть мое лицо…

– Не понимаю?

– Я похожа на его мертвую жену. Он очень любил ее и она, кажется, была совершенством. Если ты не против Мир, давай сменим тему.

– Извини, но я слишком любопытна. Что значит похожа?

– Я – практически ее сестра-близнец. Но, только практически. Она мне не сестра, ну совсем не сестра, надеюсь, ты понимаешь?

– Та понимаю, понимаю, рассказывай уже, – нетерпеливо требовала Мириэль.

– Просто она на меня похожа и все! Она стала жертвой Керта, который планирует восстановить власть Офиона на Олимпе. А Керт – думает, что влюблен в меня. Да, и Офион – мой пра-прадед. И мой дед Кронос сверг и отправил его в изгнание…

– Ты думаешь, что он винит тебя в смерти своей жены?

– Нет! С чего ты это взяла?! Он знает, что я не причем. Но ему мое лицо, видите ли – напоминает ее! Он меня даже поцеловал! Потому что думал, что я – она!!!

– Он нравится тебе, я имею в виду как мужчина?

– Мир! Это ты видишь его сорокалетним! А я семнадцатилетним подростком! Как мне может нравится, нечто, выглядящее слишком красивым юнцом и разглагольствующее как трехтысячелетняя информационно-воспитательная машина?!

– Слишком красивым юнцом? Это как? – улыбнулась Мириэль.

– Хочешь, я тебе покажу? Только учти в прошлый раз, обладательница «ясного видения» влюбилась в Има «по уши» и мне пришлось превратить его для нее в жабу.

– Хочу!

– Ты с ума сошла?

– Я древний эльфийка! Страдающая от неразделенной любви к друиду, умершему пять веков назад…

– И поэтому ты хочешь страдать от неразделенной любви к любимчику моего отца?! В него даже Афродита влюбилась. В него все влюбляются. Даже мой отец, но он его полюбил как друга, я так думаю, верней, просто надеюсь. Это его проклятие, ну или типа того. И я бы влюбилась, но я слишком разумна. В смысле, у меня чувства включаются только с разрешения разума. Ты все еще хочешь видеть его без иллюзии?

– Хочу!

– Ну, хорошо. В любом случае, я уже знаю, как превратить его в жабу без вреда для него. Не вижу проблем. Только Мир, если что, скажешь сразу. Пожалуйста, не вздумай умирать от любви к нему молча…