Христианство. Три тысячи лет

Повсюду, казалось, появлялись новые возможности для передачи государственных аппаратов в руки ответственных политиков. Прецедентом стала независимость, завоеванная Британским Золотым Берегом (Ганой) всего за три года до Бельгийского Конго, но после бесконечно более тщательной местной подготовки. Несмотря на грубые просчеты, такие, как неуместная и деморализующая жестокость при подавлении восстания Мау-мау в Кении в 50-х годах ХХ века, британское правительство было в целом готово прислушаться к англоязычным христианским миссионерским организациям, которые знали подлинный характер антиколониальных движений и видели позитивные возможности. Макс Уоррен, на редкость компетентный секретарь Церковного миссионерского общества и во многих отношениях преемник Дж. Х. Олдхэма как международного протестантского деятеля, сыграл немаловажную роль посредника между британскими властями и новыми лидерами, особенно в тех регионах Восточной и Западной Африки, где ЦМО с давних времен проводило свою деятельность.[1899]

Некоторые наблюдатели в Европе и в националистических кругах Африки с уверенностью ожидали, что африканцы сочтут христианство слишком тесно связанным с колониализмом, чтобы позволить ему процветать в только что завоевавших независимость государствах. Однако истина заключалась в обратном.[1900]

Как мы уже видели (см. с. 1058–1059), помимо основанных европейцами церквей в Африке существовало невероятное разнообразие инициированных африканцами христианских сообществ, в итоге христианство даже за пределами своей древней колыбели, северовостока континента, стало почти такой же местной религией, как ее альтернатива, ислам. Более того, политические институты, оставленные колониальными властями после завоевания независимости, вызывали быстро распространяющееся разочарование. Искусственно созданным территориальным объединениям придали демократические формы управления, создали гражданскую и судебную систему. Даже в европейском обществе они работали только в условиях повсеместного процветания и приобретенных в муках норм, отвечающих национальному самосознанию. В Африке они редко работали эффективно; поколение политиков времен борьбы за освобождение, ставших правителями независимых государств, зачастую порождало коррупцию. Народ, который подвело правительство, обращался за помощью, самовыражением и шансом распоряжаться собственной жизнью к церкви. Нигде это явление не было столь выраженным, как в регионе, который не сразу включился в деколонизацию – в южных португальских и британских владениях, среди которых господствовал Южно-Африканский Союз.

Южно-Африканский Союз

Этот Союз представлял собой объединение британских колоний и двух бывших республик, где преобладали африканеры – потомки нидерландских колонистов. Африканеры гордились более чем двухвековой борьбой за укрепление своих позиций на неосвоенных землях, только при поддержке воинственного реформатского протестантизма, который уверял, что Бог привел их в эту землю, в итоге они были готовы сопротивляться любому расширению полномочий небелого населения, в равной мере африканского и азиатского. И действительно, в течение ХХ века, африканеры превратили свое поражение во второй Англо-бурской войне (1899–1902) в постепенную перестройку собственной власти, лишая небелое население в некоторых районах Союза всех имеющихся у него политических прав. Большинство британских поселенцев и сменяющиеся британские правительства стремились избежать конфронтации и потворствовали этому процессу, который завершился победой африканерской национальной партии в 1948 году, на общих исключительно «белых» выборах. В промежуточные годы африканцы в массовом порядке выходили из основанных белыми церквей, чтобы вести свою христианскую жизнь; расовая сегрегация неумолимо обострялась. После победы националистов правительства, в которых преобладали пасторы и пресвитеры голландской Реформатской церкви, возвели существующее положение в ранг системы с жестокой до безумия логикой, известной под названием на языке африкаанс – «апартеид», или «разделение». Южноафриканское правительство, лакируя действительность, говорило о «раздельном развитии». Разделение чернокожих, белых, азиатов и «цветных» было мелочно-реальным, развитие – исключительно односторонним.[1901]

Апартеид против Церквей