Христовы колокольчики

— Если ты даже убьешь меня, я сейчас не могу сказать. Потом, чуть позже, я тебе все расскажу, как я это узнал. Я еще знаю, что великий, сильный, всемогущий Дух носился над водою. И Он повелел всему быть. Все стало так, как Он захотел. Я знаю, почему такая разница между животными и человеком... — помолчав немного, Адя продолжал: — это оттого, что Бог дунул Свой дух в человека.

Пока Адя говорил, отец взволнованно ходил по комнате из угла в угол, дергал свои усы, нервно кусая губы, не зная, как надо поступить. Боясь неправильно поступить с сыном, он решил не торопиться.

Когда дети пошли спать, Виктор Александрович подошел к своей жене и спросил:

— Рая, откуда он это узнал, кто ему сказал?

— Я сама удивляюсь и не могу себе представить, откуда у него такие сведения, — ответила Раиса Ивановна.

— Ты не думаешь, что это няня ему сказала?

— Няня не скажет такого. Ты слышишь, что он так говорит, будто учился у законоучителя.

— Не ходит ли священник сюда? — догадывался Виктор Александрович.

— Да что ты! Церковь от нас семь километров, а если думать на учителя, то его нет здесь теперь: он уехал на лето, — объяснила Раиса Ивановна.

— Одно остается думать, что он достал где-то книжку. Теперь он научился читать и трудно его уберечь. Посмотри, нет ли какой книжки в его вещах. Во всяком случае, это очень неприятные новости для меня, — со вздохом проговорил он. — Весь мой план воспитания испорчен...

Никакой книжки у него не нашлось. Виктор Александрович попробовал разубедить мальчика и представить все то, что он узнал, как старую басню. Он стал рассказывать ему мифологию, думая отвлечь его; говорил, что люди прежде верили в разных богов, но с распространением образования все это бросили.

Но Аде очень нравилось то, что говорил Варфоломейка. Какой-то внутренний голос ему шептал, что этому нужно верить.

Однажды Адя сказал няне:

— Варфоломейка намного больше знает, чем ты, няня, и чем папа, и чем мама!

— Какой Варфоломейка? — удивилась старушка.

Мика при этой выходке Ади даже присел, захватив ручками колени, и широко улыбнулся. Он, смотря на Адю, как бы говорил:

— Проговорился.

А Адя страшно испугался того, что он сказал. Немного погодя, он подошел к няне, обнял ее, спросив:

— Няня, ты меня любишь?

— Кого же я люблю, как не тебя? — спросила вместо ответа няня.

— Если ты меня любишь, то не говори никому про Варфоломейку!

— Да кто же этот Варфоломейка? — вполголоса спросила няня.

— Не говори, не говори никогда этого имени, не произноси его! Ты сделаешь это?!

— Ну ладно, ладно, не скажу, а все-таки кто же он? Я бы хотела знать.

— Потом я тебе все расскажу, только теперь ты молчи, нянечка, хорошо? — приставал Адя.

— Хорошо, хорошо, — согласилась старушка.

Время шло, и познания Ади увеличивались. Отец запретил в гостиной разговаривать сыну о том, что он знает. Тогда Адя в детской, которая была рядом с ней, рассказывал няне. И все равно в гостиной, к досаде Виктора Александровича, все было слышно.

— В Сыне Божьем была Божественная любовь к людям, жалость и сострадание, и сила всемогущая! Несмотря на это, Он был смиренный и кроткий, — с увлечением рассказывал Адя. — Когда приходили к Нему больные, Он жалел их и всемогущей силой Своей исцелял их. Представь, няня, пришел к Нему слепой, а Иисус Христос говорит: „Прозри!“ и слепой сразу же стал видеть. Чудо! А один человек болел 38 лет. Иисус Христос подошел к нему и исцелил его. А один раз на дороге Он встретил похороны. Мать хоронила сына и сильно плакала. Ты, наверное, думаешь: ну что теперь можно сделать, когда умер! Вот я тебе скажу! Иисус велел остановиться. Ему жалко было, что мать плачет, и Он сказал мертвому сыну: „Встань!“ и мертвый ожил. Вот какой Он всемогущий! Он и теперь такой же. Иисус не переменился и не ослабел. Он еще больше, чем тогда, имеет власти, потому что победил дьявола. Только я не знаю, как было сражение и как Он победил. Когда узнаю, я тебе расскажу. Это очень интересно, правда?

— Няня, представляешь, я никак не ожидал, что так может случиться! Когда Иисус был совсем молодой, Его убили! Слышишь меня, Его убили! Взяли два бревна, сколотили крестом, положили Его, руки растянули по поперечному бревну, и в ноги вбили молотком большие гвозди! — Адя говорил, и слезы блестели на его глазах. — Крест подняли, — продолжал он, — и вкопали в землю. Иисус истекал кровью. Она ручьем лилась из ран. На кресте Он умер.

Адя замолчал и несколько минут ничего не говорил.

— Тебе жалко, няня, Иисуса, что Он так страдал? — наконец спросил он.

— Очень жаль, — всхлипывая, сказала няня.