Читаем Хроника чувств полностью

Новое время нуждается в первую очередь не в виноградниках, а в теплицах, в солнечной энергии, в побережьях, в ветре, укреплении войск, покорении пространства, освоении земли, горизонтов, морей, космоса человеком (из-за чего он обращается в вещного человека, то есть то, чем он обладает, преобразует его и завладевает им). Вещный человек (покоренный своей добычей) основательно изменит выражение «жизненный путь».

Жестко увенчано время отмеренной жизни,Годы мы видим свои и считать их умеем,
Только вот годы народов, кто их узрел?

«Земля прорастает мир».

10

В это время партайгеноссе Олендорф еще не приобрел ауру военного преступника[65], тогда от него еще исходило сочетание солдатского обаяния и лоска интеллектуала.

Программа колонизации Прибалтики силами добровольческого корпуса в 1919 году: крестьянские хутора, ополчение по швейцарскому образцу. Повторение индустриальной революции в «ремесленном» духе, духе «товарищества», так сказать, машинная техника как пашня, электроника как полеводство, химия как духовная работа. Поскольку то, что обрабатывается людьми, оказывает на них обратное воздействие, отсюда и название: Националистическая немецкая РАБОЧАЯ ПАРТИЯ.

После революции рабочий — уже не то, что соответствует историческому образу рабочего. Эта непрерывная революция будет продолжаться 6000 лет. Самое раннее проявление первого большинства среди соотечественников (то есть подлинное

немецкое единение!) — 1952 год. До того рейх будет оставаться уничтожимым, после этого — уже нет. Я: К чему это уводящее в сторону погружение в глубины русских просторов? Нужно ли сначала достичь власти над планетой? Он этого тоже не знает.

Ясно только одно: речь идет о последней попытке центрально-европейского человека, алеманского кельта, взять власть над Землей и над космосом. Для этого ему нужно отринуть разум, оковы, прошлое, историзм. Происходящие здесь экзекуции — лишь упражнения, говорит Олендорф, еще не чрезвычайная ситуация, не настоящее дело.

«Пространство и время представляют собой каркас рационального, доминирующего упорядочивания мира „как природы и истории“»; это… исчисление мира человек Нового времени осуществляет способом, метафизической отметиной которого является машинная техника этой эпохи. С метафизической точки зрения остается нерешенным, полагает ли себе границы эта воля к планетарному порядку, и если да, то как. Если при взгляде на этот процесс, охвативший все народности и нации планеты, на мгновение и возникает впечатление, будто человек Нового времени становится просто-напросто планетарным авантюристом, то одновременно на первый план выходит и другое и почти противоположное явление. Широкое пространственное движение связано с созданием поселений, с переселением. Поселение как реакция является движением, направленным на прикрепление к определенному месту.

11

Погружение в новую, чужую жизнь (жизнь = несение ответственности, проявление заботы), то есть опекание чужого живого существа в моем жилище, является хлопотным, тяжелым делом. Все в нем оказывается балластом. Ефрейтору Фрайтагу и мне удалось сбить температуру компрессами, наложенными на ноги. Абсурдно думать, будто я мог бы подвергать сексуальным домогательствам это покрытое сыпью и гноем, зловонное существо, будто я, словно Густав Адольф, хотел бы заготовить себе пажа, однако именно в этом обвиняет меня профессор Хирц, ведущий себя в нашей делегации так, словно он главный. Он пригрозил мне доносом в Союз преподавателей высшей школы и на мой факультет во Фрайбурге. Вопрос положения: здесь, на фронте, нельзя просто так взять к себе человека.

Адъютант генерал-полковника приглашает меня к себе. К нему обратился профессор Хирц. У командующего армией хватает забот, лишних ему не нужно. Нет ли у меня каких предложений на этот счет? Я отказываюсь от каких-либо комментариев.

Ночью я гляжу на свое «испытание». Существо мечется на постели. Моя привязанность к ефрейтору Фрайтагу, который помогает мне купать ребенка и которого я попросил заходить почаще и без стука, как своего рода гувернанта, который мог бы засвидетельствовать мою невинность в отношении доставшейся мне в качестве добычи девочки, — моя привязанность становится более искренней при обращении к этому сплошному несчастью. Что меня поддерживает в упорстве продолжать начатое, так это симпатия к самому себе. Погода в этой географической зоне в декабре определяется сибирскими антициклонами, то есть восточными ветрами. Этому основному течению воздушных масс противостоят облака, приходящие с юга, то есть с Черного моря, и несущие метели. У человека, привычного к постоянным западным ветрам на родине, эти атмосферные колебания вызывают беспокойство.

Перейти на страницу:

Все книги серии Кинотексты

Хроника чувств
Хроника чувств

Александр Клюге (род. 1932) — один из крупнейших режиссеров Нового немецкого кино 1970-х, автор фильмов «Прощание с прошлым», «Артисты под куполом цирка: беспомощны», «Патриотка» и других, вошедших в историю кино как образцы интеллектуальной авторской режиссуры. В Германии Клюге не меньше известен как телеведущий и литератор, автор множества книг и редкого творческого метода, позволяющего ему создавать масштабные коллажи из документов и фантазии, текстов и изображений. «Хроника чувств», вобравшая себя многое из того, что было написано А. Клюге на протяжении десятилетий, удостоена в 2003 году самой престижной немецкой литературной премии им. Георга Бюхнера. Это своеобразная альтернативная история, смонтированная из «Анны Карениной» и Хайдеггера, военных действий в Крыму и Наполеоновских войн, из великого и банального, трагического и смешного. Провокативная и захватывающая «Хроника чувств» становится воображаемой хроникой современности.На русском языке публикуется сокращенный авторизованный вариант.

Александр Клюге

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Герман. Интервью. Эссе. Сценарий
Герман. Интервью. Эссе. Сценарий

«Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», «Хрусталев, машину!» – эти фильмы, загадочные и мощные, складываются в феномен Алексея Германа. Его кинематограф – одно из самых значительных и наименее изученных явлений в мировом искусстве последнего полувека. Из многочасовых бесед с режиссером Антон Долин узнал если не все, то самое главное о происхождении мастера, его родителях, военном детстве, оттепельной юности и мытарствах в лабиринтах советской кинематографии. Он выяснил, как рождался новый киноязык, разобрался в том, кто такие на самом деле Лапшин и Хрусталев и чего ждать от пятой полнометражной картины Германа, работа над которой ведется уже больше десяти лет. Герои этой книги – не только сам Герман, но и многие другие: Константин Симонов и Филипп Ермаш, Ролан Быков и Андрей Миронов, Георгий Товстоногов и Евгений Шварц. Между фактом и байкой, мифом и историей, кино и литературой, эти рассказы – о памяти, времени и труде, который незаметно превращается в искусство. В книгу также включены эссе Антона Долина – своеобразный путеводитель по фильмам Германа. В приложении впервые публикуется сценарий Алексея Германа и Светланы Кармалиты, написанный по мотивам прозы Редьярда Киплинга.

Антон Владимирович Долин

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза