Хроника смертельной осени

– Я хочу, чтоб ты стала моей женой. Молчи, ничего не говори. Сначала мы все закончим, а потом ты дашь мне ответ, – он чувствовал, как она замерла, и коснулся губами ее светлых волос. Поразительно, он до сих пор помнил их медовый запах и глубоко вздохнул, стараясь вобрать его в себя…

– Мадам, – в гостиную заглянула горничная. – К вам мсье Нантвич. Впустить? Анна отпрянула от Мигеля, проведя по лицу рукой, словно снимая паутину:

– Да, конечно, впусти…

– Это кто еще? – спросил Мигель, но она не успела ответить.

Джош размашистыми шагами вошел в гостиную и словно споткнулся, увидев незнакомого человека.

– Прошу прощения, я не вовремя? – вопросительно взглянул он на Анну.

– Ну что вы, Джош, – вымученно улыбнулась она. – Как вы можете быть не вовремя… Познакомьтесь, это мой друг… наш с Антоном общий друг – Мигель Кортес. Джош Нантвич, спецагент ФБР.

Джош, прищурившись, смотрел на испанца, а тот на него.

– Наслышан, – пробормотал американец.

– Неужели, – хмыкнул испанец.

Обменявшись, таким образом, верительными грамотами, они пожали друг другу руки, без особого, впрочем, пиетета. Мигель сделал шаг в сторону, словно отстраняясь от участия в дальнейшем разговоре – как будто все, что происходило в комнате, его персоны мало касалось.

– Я на минуту, Анна, – Джош достал из внутреннего кармана замшевой куртки конверт. – Вот, возьмите.

– Что это? – спросила она, с удивлением разглядывая на конверте герб и триколор Франции.

– Это официальное разрешение на вывоз из страны тела вашего мужа Антона Ланского, – объяснил он. – Мои коллеги из Сюрте нажали на чинуш с набережной Орфевр.

Анна так удивилась, что даже не поблагодарила его, а только прижала к груди конверт.

– Собственно, это все, – проговорил Джош. – Мне пора. До встречи в Москве, Анна. Я уезжаю туда сегодня вечером.

– Зачем? – потрясенно спросила она.

– Как – зачем? – удивился Джош ее вопросу. – Я должен его поймать и отправить в Штаты.

– Кого это – его? – вмешался Мигель.

Нантвич повернулся к нему:

– А вы, мистер Кортес, как друг семьи, разве не в курсе? У меня полномочия на арест и депортацию Олега Рыкова в Соединенные Штаты, где ему будет предъявлено обвинение в убийстве. Там мы его и прикончим.

– Встаньте в очередь, – надменно посоветовал Мигель. – Перед вами – уйма народу.

– Посмотрим, – откликнулся фэбээровец с ледяной усмешкой. – Итак, до встречи в Москве, Анна, – повернулся он к ней, – я хотел вас попросить…

– Что угодно, Джош, – слабо улыбнулась она.

– Телефонный номер у меня прежний. Сообщите мне о времени и месте похорон, – попросил он. – Я уверен, Рыков непременно на них явится.

– Вы думаете? – с сомнением пробормотала она. – Зачем ему это?

– А вы не понимаете? – удивился Джош искренне. – В глубине души… если, конечно, эту черную бездну можно назвать душой… в глубине души он сожалеет о том, что сделал. Уверен, он придет.

– Пусть только сунется, – презрительно заявил Мигель.

Джош, сощурившись, взглянул на него, усмехнулся каким-то своим мыслям, а затем, отвесив Анне изящный поклон, вышел из гостиной, не сказав ни слова.

04 октября 2012 года, Париж

Неожиданный удар настиг Анну утром следующего дня, когда она попыталась забронировать билет на Москву. Нежным бархатным голоском оператор сообщила: «На ближайшие четыре дня билетов нет. Это из-за прошедшей забастовки, мадам. Даже бизнес-класс забит».

– Как это возможно?.. – Анна похолодела. – А что же мне делать?

– Не знаю, мадам, – голос на том конце провода, казалось, был полон искреннего сожаления. – Мне, правда, очень жаль, но все рейсы заполнены, не говоря уже о том, что характер вашего груза…

– Груза? – губы Анны задрожали. – Как вы можете называть это грузом?

– Как ни грустно, мадам, по сопроводительным документам это именно груз. Простите…

– А когда ближайший рейс, на который я могла бы взять билет? С учетом… – Анна сглотнула ком в горле. – С учетом моего груза…

– Девятого октября, – с сожалением сказала девушка. – Да и то – с посадкой в Праге.

Положив трубку, Анна сидела в прострации – словно заснула. Ей захотелось лечь в постель, накрыться с головой одеялом и уснуть, и чтобы когда она проснется, все уже закончилось – эти рвущие душу похоронные хлопоты, к которым она не знала, как подступиться. Джош привез ей разрешение на вывоз тела Антона и улетел в Москву. Жики накануне почувствовала себя скверно, у нее заболело сердце – в этот момент Анна поняла, какую тяжкую ношу она безжалостно возложила на подругу, а той, между прочим, перевалило за восемьдесят. Последние два года старая тангера мужественно решала бесконечные проблемы своей подопечной, не выказывая даже признака недовольства, а она, Анна, с удовольствием пользовалась ее самопожертвованием. Не хватало только открыть сейчас дверь в ее комнату, войти и заявить: «Жики, мне нужно два билета в Москву».

«Нет, – подумала Анна. – Пора учиться решать проблемы самостоятельно: Антона теперь нет, Жики стала сдавать… Господи!» – она почувствовала, что ее охватывает отчаяние.