Хроника смертельной осени

– Жики? – наморщил лоб инспектор.

– Мадам Перейра, – безнадежно пояснила Анна.

– Какая чушь! – воскликнула Жики, которая стояла в дверях и, оказывается, слушала разговор. – Я еще не в маразме, чтобы разбрасывать ключи где попало. Инспектор, послушайте! Прежде чем войти в квартиру, надо еще войти в дом! Консьержка наша дура и вечно пьяна в стельку, а… Пицца! – вдруг ахнула тангера. – Мсье Дюбуа что-то говорил о пицце, которая остыла!

– Точно! – вспомнил Крестовский. – Действительно, при чем тут пицца?

– Где он живет, мадам? – спросил Дюваль.

– В квартире надо мной, – Жики опустилась в кресло, словно ей отказали ноги. – А я думала, что он спятил от старости…

…На следующий день в дальнем углу одного из парижских парков, возле деревянной беседки, словно из чеховской пьесы, встретились двое. Один из них, красивый мужчина, нервно озирался по сторонам, опасаясь, что их увидят вместе. Он никогда бы не стал так рисковать – если б не экстренная ситуация, которая требовала немедленного решения.

Второй, помоложе, напротив, был спокоен и даже насмешлив. Его словно забавляла очевидная нервозность собеседника. Он стоял, прислонившись плечом к резной беседке, и дерзость его реплик граничила с наглостью. Он курил, демонстративно выдыхая дым крепкой Gauloises прямо в лицо стоявшего напротив него мужчины.

– Итак, рассказывайте! – приказал тот, морщась от дыма.

– Все отлично, – объявил нахал, в очередной раз затягиваясь. – А что? Все превосходно – если не считать деталей…

Лицо мужчины постарше помрачнело:

– Можно конкретнее по поводу деталей?

– Непредвиденные детали. И кстати, вы должны были дать мне полную информацию. Полную и точную. А началось какое-то… Merde[114]…

Его собеседник начал раздражаться:

– Какого черта! Хватит говорить загадками! Вам поручили ответственное дело, а вы его позорно провалили! Да еще смеете…

Парень презрительно хмыкнул:

– Если опустить главное – того, за чем я приходил, не оказалось в квартире – то остальное – сущие пустяки.

Его собеседник напрягся.

– Что – остальное?

– Пустяки! – отмахнулся тот.

– Надеюсь, вы не оставили следов? – нервно спросил старший, сжимая кулаки, чувствуя – еще немного, и он ударит сопляка.

– Не оставил?! – деланно изумился тот. – Еще как оставил!

– То есть? – старший побледнел так, что почти слился с белой краской, которой была покрашена беседка. – О чем вы говорите?

– Я обставил все так, что это вроде как ограбление. Похвалите меня!

– Ограбление? – его собеседник ужаснулся. – Вы ее ограбили? Вы сошли с ума!

– Да? А что мне оставалось? – ухмыльнулся парень. – Что мне оставалось, mon dieu[115], когда я по вашей милости вляпался во все это дерьмо?

– Вы о чем? – раздраженно спросил старший. – Вам следовало повернуться и уйти. Если вы ничего не нашли – просто повернуться и уйти! А вы ее ограбили! – его лицо исказилось от ярости. – Теперь полиция заведет уголовное дело!

– И ладно, – хмыкнул парень. – Вам-то что?

– Но ваш приезд наверняка зафиксировали.

– Разумеется, они его зафиксировали, – гордо кивнул молодой. – Еще бы! Приехал я вовремя, чтобы ни у кого вопросов не возникло.

– Как вы успели? Как раз в это время Париж стоит в пробках.

– У меня скутер. Никакие пробки не страшны. По périph[116] – пятнадцать минут.

– Проклятие, – старший все равно продолжал нервничать. – Все равно, мы влипли. Вернее, – он зло взглянул на парня, – это ты влип.

Он перешел на «ты», не в силах сдержать свое презрение к юному вору, но тот даже не обратил на это внимания.

– Ну так уж и влип, – оскалился мальчишка. – До меня им еще добраться нужно, скутера моего никто не видел, я его оставил за квартал… И все же, – он достал очередную сигарету и прикурил, – объясните мне, каким образом там ничего не оказалось?

– Я не знаю! – в отчаянии воскликнул старший. – Я не сомневался, что она в Париже и находится в квартире мадам Перейра.

– Может, и в Париже, – возразил парень. – Но в другом месте. Например, в банке…

– В банке? – переспросил другой, – почему именно в банке?

– Ну, если вещь настолько ценная, то разумно хранить ее в банке. Н-да… неувязочка вышла.

– Еще неувязочка? – подозрительно нахмурился собеседник. – Теперь ты о чем?

– Пустяки, – махнул рукой парень. – Старуха эта… некстати вернулась…

– Какая старуха? – вскинулся старший.

– Да прислуга их – вернулась не вовремя. Уж не знаю, что она забыла… Старший почувствовал, как его затрясло.

– Что значит – не вовремя?

– Я только начал рыться в шкафу Анны… – Парень запнулся, понимая, что бессовестно врет. Он блаженно валялся на кровати, воображая, что держит ее в объятиях, жадно вдыхая ее аромат, который хранила ее постель. И уж вовсе этому мсье не стоит знать, чем он занимался, когда в комнату вошла Люсьена. Но какая, впрочем, разница, что он делал!

– И? – нетерпеливо спросил старший. – Пришлось ее убрать, – чуть помявшись, пробормотал убийца.

– Что?! – голос старшего понизился до шепота, и этот шепот прозвучал страшнее самого отчаянного крика. – Ты сказал – убрать? Я правильно тебя понял?

– Ну да, – кивнул молодой. – А что мне оставалось? Она…