Хроника смертельной весны

— Это кто? — лениво поинтересовалась Бриджит, намазывая маслом круассан. Она сидела по-турецки на диване, и до их прихода наслаждалась одиночеством и утренней трапезой. Рядом с ней стоял поднос с кофе и круассанами. Ирландка даже не пыталась скрыть своего недовольства, от того, что ее уединение было нарушено. — Что еще за детский сад?

— Не ко мне вопрос, — Десмонд взялся за кофейник. — Спроси свою патронессу. Может, она в курсе.

— Не трогай кофе, — потребовала Бриджит. — Это мой завтрак.

— Завтрак! — радостно подхватил юнец. — Das hört sich sehr gut an![162] Я возьму круассан?

С этими словами он бесцеремонно схватил с тарелки последний круассан и откусил почти половину. — Вкусно! — пробубнил он, не обращая внимания, что Десмонд и Бриджит застыли с открытыми ртами. Наконец, ирландка пришла в себя:

— Ты кто?

— Бас, — с радостной улыбкой откликнулся юноша, торопливо проглотив кусок. — А ты — Бриджит?

Ирландка не ответила, а только перевела взгляд на напарника. — Я жду объяснений.

— Чего ради? — хмыкнул он. — Попроси объяснений у своей подружки.

— Эта сука мне не подружка, — отрезала Бриджит. — Он будет здесь жить? Здесь, с нами?

Себастьян кивнул с самым непосредственным видом: — Ja, ja!

— Natürlіch[163], — буркнул Десмонд себе под нос.

— А спать ты где будешь? — вопрос О’Нил прозвучал вполне невинно.

— Как где? Здесь! — Бас покосился на диван.

— А мы где? — ангельским голоском продолжила Бриджит.

Юноша смутился: — А что, это единственное место?

— Вообще-то, да.

— Вы здесь вместе спите?

Десмонд ухмыльнулся, вспомнив, как впервые он делил диван с Бриджит: «Иди к дьяволу я с краю нет я с краю не толкайся отдай одеяло мне холодно черт убери свои длиннющие ноги сама убери я не могу убрать твои ноги ты храпишь сам храпишь попробуй только приставать ко мне не могу за себя ручаться может мне захочется утреннего секса что ты сказал расслабься ты не в моем вкусе спи мать твою завтра рано вставать я сказала подвинься!»

— Вместе, вместе, — он с удовольствием отметил, как вытянулась физиономия у юного барона. Тот заливался краской, переводя смущенный взгляд с Бриджит на Десмонда: — И… и что делать? Втроем мы здесь не поместимся!

«Втроем?!» — первой расхохоталась Бриджит, за ней сам Бас. Усмехнувшись, Десмонд сунул руку в карман джинсов и достал оттуда ключ. С сожалением подбросил его на ладони, а потом протянул Басу: — Держи. Будешь жить за стенкой.

— Откуда?! — глаза Бриджит загорелись.

— Нас премировали за тулонскую акцию и разрешили снять соседнюю квартиру.

— Почему это он будет жить отдельно? — возмутилась ирландка. — Я, между прочим, женщина, а должна спать с тобой в одной постели — с какой стати? Ты мне никто!

— А что, если я буду с ним в одной постели спать — это нормально? — окончательно покраснел Себастьян, но его никто не слушал — Десмонд кинул на Бриджит такой взгляд, что она захлопнула рот. Ну конечно! Она же обязана следить за ним, ее напарником. Итак, в отдельную квартиру отправляется нахальный молокосос. Она зло поджала губы и повернулась к Басу:

— За углом булочная, сходи, купи еще круассанов! — приказала она. — Что касается хозяйства — требую безоговорочного подчинения!

— Что касается планируемых акций — я требую безоговорочного подчинения! — в тон ей продолжил Десмонд.

— А я? — с интонацией обиженного ребенка протянул Себастьян.

— А ты — топай за круассанами! — услышал он дружный ответ.

Примерно в то же время, Москва, Петровка 38

…— Мне нужен отпуск, — заявил майор. — Причем сразу за два года.

— Рехнулся? — раздраженно поинтересовался полковник. — Иди, не мешай работать…

— Мне нужен отпуск, — повторил майор упрямо.

— А кто пахать в лавке будет? Пушкин?

— Еще найдется кто-нибудь. Вон Женька пусть работает. Он в феврале три дня отпуска брал.

— Отпущу на неделю, — неохотно пообещал Лежава.

— Месяц, — отрубил майор. — И не днем меньше.

— Что?.. — от подобной наглости у полковника побагровело лицо. — Сам-то понял, что сказал?

— Мне здоровье надо поправить. Раны старые болят.

— У всех раны болят, — возразил полковник резонно, — но никто не позволяет себе наглеть. Десять дней.

— Месяц. Если буду чувствовать себя лучше, выйду раньше.

— Может, тебя на медкомиссию отправить? Внеочередную? — вкрадчиво предложил Лежава. — Комиссуют тебя — вот тогда отдыхай, сколько влезет.

— Не комиссуют, — проворчал Виктор. — Пока опер ноги таскает, гарантия занятости ему обеспечена.

— Не обольщайся, — хмуро ответил полковник. — Сейчас не те времена. Две недели.

— Три недели, и звонок во французское посольство. Мне виза нужна срочно.

— Твою мать! — взревел Лежава. — Работы завал, а он по заграницам собрался прохлаждаться!

— Не прохлаждаться, — возразил майор. — Лечиться.

— Здесь полечишься, не барин. У тебя жена на сносях, похоже, ты об этом забыл?

— Не забыл. Но она вышла замуж за офицера полиции. Со всеми вытекающими последствиями.

— Думаешь, я не понимаю, зачем ты туда намылился? Рыкова собрался ловить? Других дел нет?