Хроника смертельной весны

— Мадам куратор задает правильные вопросы, — Марион улыбнулась — впервые за время их беседы. — Наши инспектора проникли в квартиру под видом команды спасателей — была объявлена пожарная тревога — с помощью умницы мадам Саад. Вот, взгляните на фото.

Перед Анной легли несколько снимков — вполне приличная квартира с неплохой мебелью, устланная коврами, упитанные темноглазые детишки разного возраста и — женщина.

— Боже милосердный, — пробормотала Анна.

— Обычное дело, — вздохнула Марион.

На одном из снимков Фатьма была полностью закутана в темные одежды — были видны только огромные черные глаза, подведенные синей краской.

— Она и дома так ходит? — поразилась Анна.

— Нет, она не открывала спасателям, пока полностью не оделась, — пояснила Марион. — Смотрите дальше.

На следующей фотографии Фатьма была уже без паранджи — но представляла собой еще более удивительное зрелище — она была увешана золотом с головы до ног. Уши оттягивали длинные серьги, грудь прикрывало массивное колье, запястья охватывали толстые браслеты — но все эти украшения не могли прикрыть многочисленные гематомы и струпья от подсохших ран.

— Сначала бедняжка тряслась от страха — ведь она пустила в квартиру посторонних — хотя все спасатели были женщинами, а с ними и мадам Саад — иначе Фатьма, наверно, никогда не открыла бы. А уж чего стоило уговорить ее показать раны!

— Так что же ей предстоит?

— Ей будет предписано собрать самое необходимое и, когда мужа не будет дома, наши люди вывезут ее в безопасное место. Она пожелала уехать из Парижа — ее и детей снабдят документами и перевезут на нашем транспорте в департамент Аверон, Там предоставят жилье и возможность зарабатывать на жизнь.

— Работу? — удивилась Анна. — Но кем она сможет работать? Наверняка у нее нет ни профессии, ни образования.

— Ей помогут окончить школу и какие-нибудь профессиональные курсы.

— Не думаю, что она сможет зарабатывать достаточно, чтобы содержать десятерых детей.

— Она будет получать пособие на них. Получится вполне прилично — почти полторы тысячи в месяц. Плюс еще все возможные дотации.

— Какова вероятность, что муж ее разыщет? — Анна тем временем подписывала один за другим документы, которые протягивала ей Марион.

— Мы позаботимся, чтобы этого не произошло, мадам.

— Вот как? — Анна подняла на нее взгляд.

— Нужно подписать и это, — Марион положила перед Анной еще одну бумагу.

Анна пробежала глазами документ. «Распоряжение о передаче дела мадам Фатьмы Джамаль в производство дознавателей…»

— Ее спросили о желании?

— Да и она высказала его вполне определенно.

— Да, несладко придется садисту-мужу… — Анна взялась за ручку.

— Нет-нет, мадам, — Марион открыла хрустальную чернильницу на столе. — Это подписывается только золотым пером, такова традиция.

И Анна, не колеблясь, окунула изящный золотой монблан в темно-синие чернила.

Начало июля 2014 года, Париж

Утром, едва продрав глаза, Десмонд Гарретт нащупал под боком планшет — накануне он заснул, изучая детали предстоящей акции в Тулузе. В почте его ждало письмо от Жики: «Третий член вашей команды прибывает сегодня на Gare du Nord в 9.32. Необходимо его встретить».

Он бросил взгляд на часы и подскочил — уже девять! Каким образом, интересно, он может оказаться на Северном вокзале за полчаса? Первой мыслью было разбудить Бриджит, сладко посапывающую под боком — пухлые губы полуоткрыты, рыжие кудри разметались по подушке. Какого дьявола, спрашивается, он должен один решать эту проблему? Все равно не успеть… «Нет, чисто теоретически можно попробовать…» Что ж, пусть О'Нил дрыхнет дальше. Пять минут ушло на то, чтобы ополоснуться над кухонной раковиной и почистить зубы; натягивая джинсы, торопливо отхлебывал обжигающий кофе — черт бы подрал старую каргу — он нещадно ошпарил язык. Надвинув поглубже капюшон толстовки на лицо, чтобы скрыть безобразный шрам, он вылетел из дома. На станции Берси, лихо перепрыгнув через турникет на глазах у возмущенного дежурного, он успел заскочить в уже закрывавшиеся двери вагона. Промчавшись по катакомбам correspondence!"[146] Лионского вокзала, Десмонд вбежал на платформу четырнадцатой линии на Сен Лазар[147] как раз в тот момент, когда поезд вынырнул из тоннеля. И каким-то чудом оказался на Северном вокзале в 9.40. Основной поток прибывших уже схлынул, и у головы поезда слонялась только одна фигура — длинный белобрысый парень в тирольских ботинках, серых фланелевых брюках и темно-зеленой шерстяной куртке с костяными пуговицами. За плечами у парня болтался кожаный рюкзак.

— Bonjour. Vous avez apporta un colis de madame Pereira?[148] — это был пароль — никакой посылки Десмонд не ждал.

Парень не отвечал, пристально его разглядывая. — Вы такой, как вас описала бабушка, — наконец услышал Десмонд. — Только про очки ничего не говорила. Bonjour.