Хроники Герода

Их принимали по одному. Антипарт предстал, как прокуратор Иудеи, а Герод, как чиновник наместника Сирии. Первым зашел Герод. Поприветствовал, как полагалось подчиненному приветствовать командира. В этот раз Герод не стал играть в римлянина. Он был в обычной тунике, в сегментном панцире с перекрещивающимися поясами, именуемыми балетусы, но без меча, лишь с кинжалом.

Кассий, высокий и коренастый мужчина с мясистым носом и грубым лицом, внимательно смотрел на префекта.

– Я много слышал о тебе сын Антипатра. Много хорошего и много плохого.

– Тем самым, господин, ты сам можешь сделать вывод обо мне, поскольку слышал обе стороны, – ответил Герод, смотря в глаза патрицию.

Патриций усмехнулся: А не боишься, что я велю просто казнить тебя. Ведь именно этого ждут все в твоей Иудее?

– Не боюсь, – спокойно ответил Герод.

– Почему?

– Во-первых, все мы в руках Всевышнего. Раз Он так решил, значит – такая моя судьба. Во-вторых, если бы ты решил так поступить, я уже был бы на голову короче, а не имел бы счастье беседовать с тобой. Ну, и в-третьих, вряд ли все в Иудее ждут моей смерти. Скорее, ее ждут те же люди, что ждут и твоей смерти не меньше, чем моей.

– А ты умен, иудей. Умен и не труслив. Редкое сочетание для сирийца, – проговорил Кассий – Это сочетание может позже сослужить пользу Риму. Или стать опасным. Посмотрим. Пока же ты мне нужен, как квестор, ответственный за сборы податей с Финикии.

– Слушаю тебя, господин, – склонил голову Герод.

– Я знаю, что ты собрал и отправил подати из Финикии даже в большем объеме, чем требовал наместник. Это оценили в Риме. Но обстоятельства сложились так, что мне нужно еще.

– Господин, это не просто – проговорил Герод, – Караваны еще не вернулись, а с крестьян много не выжмешь.

– Я, наверное, невнятно говорю, иудей, – Кассий нервно дернул подбородком, – мне нужно еще десять миллионов сестерциев с твоей Финикии. Можешь продать в рабство всех ее жителей, можешь разорить их. Делай все, что хочешь. Но через месяц десять миллионов серебряных монет должно поступить в мою казну. И горе всем вам, если этого не случится. Ты знаешь, меня зовут Гай Кассий. Я не бросаюсь обещаниями. Но сделав это, ты заработаешь признание Рима. А оно, как ты тоже знаешь, превращается в золото очень легко. Или во что-то, что ценнее золота.

– Я понял, господин! Я выполню поручение. Я могу идти?

– Иди.

Близким образом протекала беседа с Антипатром. Только сумма была меньше. Вечером в одном из домов близь дворца наместника отец и сын держали совет.

– Мне не нравится этот патриций – начал Герод – Он спесив и злобен, как члены Синедриона.

– Он испуган, сын, – ответил Антипатр – В Италии уже собираются ветераны Цезаря под знамена Марка Антония, которого мы принимали в нашем доме. Это – великий воин и добрый человек. С ним пасынок и наследник Цезаря, Октавиан со своим другом, полководцем Агриппой. Кассий не уверен в победе.

– Может, потянем время? – спросил Герод.

– Не успеем. Они сойдутся в лучшем случае, через полгода. За это время Кассий, действительно, продаст в рабство и финикийцев, и иудеев, разорит их города. Да и нам снести головы он тоже успеет. Нужно дать. Но дать так, чтобы он больше не стал требовать.

– Как это, отец? – не понял Герод.

– Все же ты еще многого не понимаешь – вздохнул Антипатр – Помнишь, как воевал с тобой галилейский разбойник?

– Плохо воевал. Трусливо, коли я смог его разбить.

– Я не о том. Он писал письма в Синедрион. Что на самом деле происходило в Сепфорисе, не знал никто из судей. Но письма создавали образ, который им заменил знание об области.

– Мы будем писать письма?

– Нет, сын. Письма будут писать другие люди. Это будут доносы о нашей жестокости при сборе налогов. Они для Кассия, который скоро уедет в Эфес, куда стягиваются легионы из восточных провинций, будут знаками выполнения его воли. Вникать в дела провинции он не будет.

Герод рассмеялся. Как просто! Его отец – самый мудрый человек на свете. Они, дом Антипатра, заплатят этот побор. Их земли, в отличие от соседних стран, останутся целыми и не разграбленными. Им не придется продавать в рабство детей, закладывать ростовщикам общественные здания и золотую посуду. А письма создадут «правильное» впечатление у римлянина, который по воле злой судьбы оказался наместником. Он решит, что дом Антипатра выжал все из подвластных территорий, и не потребует больше.

* * *

Через месяц во дворец наместника близь Антиохии вступал Герод, сопровождаемый вереницей носильщиков с кожаными мешками за спиной. Кассий ждал его.

– Наместник, здесь шестнадцать миллионов, – столько, сколько ты повелел собрать с Келесирии и Иудеи.

– Ты верный друг Рима, – усмехнулся патриций, довольно глядя на мешки с серебром, – Но и пес ты изрядный, не знающий жалости.

– Я выполнил твое поручение, – ответил с поклоном Герод.

– Да! Клянусь Юпитером, да! Ты можешь просить награду. Подумай до завтра. Разрешаю. Но торопись, вечером завтрашнего дня я отбываю в Эфес.